Игорь Сенченко - Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

Согласно сведениям, полученным на днях турецким правительством из Йемена, уведомлял И. А. Зиновьев (15.06.1905), англичане, обеспокоенные выступлениями арабов «в пределах Аденского протектората», а также возможностью вторжения в него северойеменских мятежных племен, «усиливают свой гарнизон в Адене». В целях «предупреждения недоразумений с Англией», командующему турецкими войсками в Йемене предписано незамедлительно направить в Таизский санджак четыре арнаутских батальона, и разместить их на линии разграничения с Аденским протекторатом (14).

Антитурецкое выступление в Йемене, как следует из депеши действительного тайного советника И. А. Зиновьева от 01.07.1905 г., эхом отозвалось и в соседних с ним землях Хиджаза. Мекканский шариф ‘Аун ар-Рафик, извещал посол, поставил великого визиря в известность о том, что «вследствие восстания в Йемене и медлительности с принятием мер к его подавлению», мятежные настроения «стали выплескиваться» и в Хиджазе. И что в складывающихся условиях надлежало бы «позаботиться об обеспечении Священных городов, Мекки и Медины, от грозящей им опасности», равно как и о «восстановлении авторитета турецкого правительства в Хиджазском вилайете». Султан поручил великому визирю передать тарифу , что «меры по восстановлению порядка в Йемене и охране Священных городов составляют предмет постоянного внимания и заботы Его Величества». Донесение тарифа султан повелел обсудить на специальном заседании кабинета министров, который «пришел к заключению, что для предупреждения беспорядков в Хиджазе необходимо, прежде всего, позаботиться об усилении расквартированных в том вилайете турецких войск». Однако на деле, «за недостатком финансовых средств», резюмировал посол, турки ничего пока так и не сделали.

24 мая, доносил И. А. Зиновьев, генерал-губернатор Хиджаза оповестил великого визиря о том, что войска в Хиджазе «терпят крайнюю нужду и громко ропщут». И в случае «непринятия немедленных мер к удовлетворению их требований», «можно ожидать вооруженного восстания, которое повлечет за собой прискорбные для Константинополя последствия» (15).

В августе 1905 г. Ахмед Фейзи-паша предпринял наступление на Сана’а’. Вошел город без боя. Воспользовался тем, что шейхи целого ряда крупных племен, осаждавшие Сана’а’ и захватившие до этого несколько крупных населенных пунктов, где располагались турецкие гарнизоны, и, взяв там военную добычу, отодвинулись от Сана’а’ и ушли на какое-то время в свои дайры (места проживания), дабы порадовать родных и близких добытыми ими трофеями.

Будучи не в силах оказать сопротивление подошедшим к Сана’а’ туркам, имам оставил город и отодвинулся в горы, в деревушку Шахару. Османы попытались, было, перехватить его по пути туда, но попали в устроенную им западню, и понесли тяжелые потери.

После того, как Ахмед Фейзи-паша потеснил имама Йахйю из Сана’а’, на него тут же вышел саййид Мухаммад ал-Хашим ад-Дахйни, который задался мыслью восстановить свою власть в Са’аде. Узнав о его контактах с турками, имам направил ему письмо. Предложил договориться, и выступить против османов вместе, рука об руку. На что ад-Дахйани ответил, что имамом, согласно завету предков, становится человек, избранный всей племенной общиной зейдитов; человек, хорошо сведущий в делах веры и самый мужественный и храбрый на поле боя, в возрасте старше 40 лет. Он же, Йахйа, этот завет нарушил – получил имамат по наследству. Поэтому, если он примет брошенный ему им вызов, и сойдется с ним в открытом конкурсе-поединке, дабы померяться силой слова и теологическими знаниями, и выиграет схватку в знаниях веры, то он прилюдно признает его имамом и станет одним из самых горячих и верных его сторонников.

Имам Йахйа вызов ад-Дахйани не принял; и тот стал обхаживать и ублажать турок усерднее, чем прежде. Обратился даже к ним с просьбой о предоставлении ему специальной субсидии – на борьбу с имамом. На столь необычное обращение Ахмед Фейзи-паша отреагировать сам не решился, и передал его в Константинополь, на рассмотрение султана. Надо сказать, что владыка Османской империи был разгневан на имама Йахйю, глубоко обижен и оскорблен нежеланием имама признать его, султана, «отцом и защитником правоверных». Дело в том, что на соответствующее обращение султана Османской империи по этому поводу к имаму Йемена, тот ответил, что таковым титулом могут быть наделены только потомки Пророка Мухаммада, в том числе и из рода Зейда, одного из потомков членов «дома Пророка».

Понимая, что ад-Дахйани мечтает лишь о том, чтобы восстановить утерянный им титул имама зейдитов Са’ады, и никаких планов и намерений в отношении того, чтобы обрести власть во всем Йемене не имеет, султан решил помочь ему, и сделать его своим послушным орудием.

В мае или в июне 1906 г. Ахмед Фейзи-паша получил указание султана насчет обращения ад-Дахйани. В нем говорилось, что он может, если сочтет это своевременным и уместным, предоставить финансовую субсидию ад-Дахйани. Но ни в коем случае не выдавать ему оружие, как бы он не просил об этом, ибо нет гарантий того, что тот не обратит это оружие и против турок.

Сведений о том, как поступил Ахмед Фейзи-паша, в архивах времени не сохранилось. Известно только, что в своих намерениях ад-Дахйани не преуспел. Жил после этого тихо и спокойно, и скончался то ли в конце 1920-х, то ли в начале 1930-х годов.

В складывавшейся в Йемене обстановке активизировалась деятельность англичан по расширению своего влияния и даже присутствия в подвластных Турции тамошних землях. Так, воспользовавшись «ограблением и потоплением пиратами из племени зараник парусной лодки (самбуки), принадлежавшей английскому подданному, – докладывал И. А. Зиновьев (20.10.1905), – английский крейсер проследовал из Адена к пункту на побережье Красного моря, близ которого располагались кочевья названного племени», и предпринял карательную операцию. Захватил у пиратов племени зараник и «привел с собой в Ходейду 16 парусных судов». Встав на ходейдинском рейде, «потребовал от турецких властей – под угрозой принятия самых энергичных мер – немедленного уничтожения этих судов». Сверх того предъявил ходейдинскому муташаррифу иск об уплате «не только ранее определенной английским консулом стоимости самбуки британского подданного», но и 400 турецких лир за находившийся, дескать, на той самбуке и разграбленный пиратами груз. Вслед за этим помощник статс-секретаря по иностранным делам пригласил турецкого посла в Лондоне и заявил во время встречи, что «требование, предъявленное командиром английского крейсера, должно быть, безусловно, удовлетворено». Более того, в целях обеспечения безопасности судоходства вдоль побережья Йемена и предотвращения бесчинств на море со стороны племени зараник , равно как других «разбойничьих арабских племен», Порта обязана «назначить в те воды несколько военных судов». Туркам, заявил он, необходимо также «принять карательные меры» в целях «наказания пиратов» и прекращения арабами Йемена морских разбоев; и «только тогда английский крейсер уйдет из Ходейды» (16).