Ростислав Долгилевич - Советская дипломатия на четырехсторонних переговорах по Западному Берлину (26 марта 1970 г. — 3 сентября 1971 г.)

В конце 1970 г. ФРГ, по мнению Третьего европейского отдела, проводила следующую линию. Правительство ФРГ было готово пойти на то, чтобы существовавший тогда статус Западного Берлина не изменялся путем односторонних действий. Оно считало, что договоренность по практическим вопросам должна исходить из реального положения, сложившегося в Берлине и вокруг него. Под этой реальностью понимался тот факт, что Западный Берлин не входил в состав ФРГ и не управлялся ею. Статьи конституции ФРГ, объявлявшие город частью Западной Германии, в Западном Берлине по-прежнему не будут действовать. ФРГ соглашалась прямо не распространять на этот город федеральные законы, а западноберлинские депутаты бундестага, как и раньше, будут обладать лишь правом совещательного голоса [290] Там же, л. 166–167. .

Брандт и Шеель давали понять, что при соответствующих уступках со стороны СССР они пойдут на прекращение в Западном Берлине тех форм политического присутствия, которые связаны с деятельностью федеральных законодательных органов и по своему характеру относятся к компетенции ФРГ. Прежде всего имелось в виду отказаться от проведения в Западном Берлине пленарных заседаний бундестага и бундесрата, заседаний федерального кабинета, выборов президента и осуществления там президентом и канцлером актов государственного верховенства. В то же время они настаивали на продолжении проведения в Западном Берлине периодических заседаний комитетов и комиссий бундестага и бундесрата, на деятельности филиалов министерств и ведомств ФРГ (хотя и в несколько видоизмененной форме), на необходимости осуществления в городе мероприятий партий и организаций ФРГ, а также на представительстве Западного Берлина вовне со стороны Бонна [291] Там же, л. 167. .

При этом Бонн исходил из того, что договоренность должна включать в себя признание «возросших экономических, финансовых и правовых связей» ФРГ с Западным Берлином. Подчеркивалось также, что для ФРГ решающее значение имеет договоренность о беспрепятственном гражданском транзите в Западный Берлин и из него, о посещении западноберлинцами территории ГДР, а также признание за ФРГ права осуществлять представительство города в международных делах [292] Там же. .

Третий европейский отдел отмечал, что под давлением трех держав Бонн еще на первоначальном этапе четырехсторонних переговоров поставил ратификацию советско-западногерманского договора в зависимость от достижения удовлетворительного решения вопроса о Западном Берлине. Эта связь в ноябре 1970 г. была расширена заявлением Шееля по радио о том, что договоренность «по вопросу о Берлине» является предпосылкой для ратификации восточноевропейских договоров федерального правительства [293] Там же. .

В то же время, не желая себе окончательно связывать руки, Бонн не давал четкого определения того, что должно пониматься под «удовлетворительным решением». В публичных выступлениях представители федерального правительства избегали детализации «уступок» ФРГ по Западному Берлину. Акцент делался на подчеркивании необходимости «присутствия» ФРГ в этом городе и учета реальностей в этом районе без какой-либо детализации [294] Там же, л. 168. .

По мнению Третьего европейского отдела, ФРГ в конце 1970 г. в оценке перспектив четырехсторонних переговоров проявляла большую осторожность, видимо, считаясь с возможностью того, что три державы могут заблокировать какое-либо продвижение вперед, исходя из своих собственных интересов, что поставило бы правительство СДПГ-СвДП в очень сложное положение. В отличие от пропаганды трех держав, изображавших ход переговоров в намеренно пессимистических тонах, в заявлениях официальных лиц ФРГ настойчиво подчеркивалась возможность прогресса в обсуждениях, необходимость сдержанности и терпеливости для достижения положительных результатов [295] Там же. .

Правительство ФРГ воздерживалось от каких-либо публичных высказываний, осуждающих или критикующих позицию Советского Союза на четырехсторонних переговорах. Этой линии в основном придерживалась и официальная пропаганда. В то же время со стороны Бонна проводилась целенаправленная кампания против ГДР, смысл которой состоял в создании у общественности впечатления, что на пути достижения урегулирования по Западному Берлину стоит «жесткая позиция Ульбрихта». Эти утверждения используются правительством ФРГ для того, чтобы обвинить ГДР в затяжке переговоров и попытаться оказать давление на нее в целях возобновления «общегерманского диалога», прерванного Восточным Берлином после встречи В. Брандта и В. Штофа в Касселе в мае 1970 г. В известной степени этот тактический маневр был рассчитан также на то, чтобы попытаться столкнуть на западноберлинском вопросе Советский Союз и ГДР, добиться каких-либо дополнительных уступок на переговорах [296] Там же. .

Третий европейский отдел считал, что в этой двойственности и противоречивости курса руководства ФРГ сказывалась сложность его внутриполитического положения, неустойчивость позиций СДПГ-СвДП в парламенте, постоянный нажим со стороны ХДС/ХСС, развернувших широкую кампанию в целях осложнения достижения договоренности четырех держав по Западному Берлину и недопущения занятия Брандтом в этом вопросе более реалистичной линии. ХДС/ХСС обвинял правительство в том, что оно будто бы предает «национальные интересы» страны, идет на большие «уступки» в Западном Берлине ради создания благоприятных предпосылок для ратификации советско-западногерманского и польско-западногерманского договоров и обеспечения успеха своей «восточной политики». Опасаясь выглядеть в глазах общественности менее стойким, чем оппозиция и западные союзники в защите интересов ФРГ, правительство ФРГ нередко занимало по тактическим соображениям в западноберлинских делах позиции, весьма близкие к ХДС/ХСС [297] Там же, л. 169. .

Если перед началом обмена мнениями, отмечалось в рассматриваемом документе, правящие партии СДПГ и СвДП высказывались за отказ от практики регулярного проведения в Западном Берлине ежегодно трех парламентских недель и приглушили некоторые вызывающие формы притязаний ФРГ на этот город, то в дальнейшем под давлением западных держав и правых сил в стране они пошли в своей практической политике на наращивание присутствия ФРГ в Западном Берлине. Правительство Брандта-Шееля вновь стало включать посещение Западного Берлина в программы официальных визитов иностранных государственных деятелей в ФРГ и объявило о предстоявшем переводе в город новых федеральных органов, таких, как центральный регистр по уголовным делам и федеральный институт по исследованию профессионального обучения [298] Там же. .