Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

«Беру на себя смелость доложить Вашему Высочеству, — писал И. Б. Индрениус в донесении генерал-адмиралу, Великому князю Алексею Александровичу, — что если ослабление влияния Англии в Персидском заливе входит в интересы нашего правительства», то поход «Гиляка» тому способствовал. И «назначение двух консулов, в Бассору и Бушир», будет в этом деле «весьма полезным и желательным», равно как и «посылка в Персидский залив, ежегодно, нашего военного судна» (66).

«Я вынес твердое убеждение в том, — отмечал барон И. Б. Индрениус, — что появление русского военного судна в портах Персидского залива не вызвало ни в ком, кроме англичан, подозрений в каких-либо агрессивных замыслах России». Демонстрация флага Военно-морского флота России в водах Персидского залива, заключает барон И. Б. Индрениус, «является желательной и в будущем» (67).

Прием первого русского военного судна в портах Персидского залива «прошел удачно», информировал посла в Константинополе российский генеральный консул в Багдаде А. Круглов. На местное население наш корабль произвел должное впечатление. «Внушительный боевой вид судна и оригинальная постройка обратили на него всеобщее внимание, а гостеприимство и … любезность … моряков быстро приобрели им симпатии здешнего общества» (68).

«Российский военный флаг, — говорится в отчете А. Круглова (17.04.1900), — впервые показался в Персидском заливе, где не видят почти никаких военных судов, кроме кораблей англичан, претендующих на какое-то особое право наблюдать за водами этого залива, которые они, досконально изучив, стали считать как бы своими» (69). С появлением в Персидском заливе «Гиляка» население Прибрежной Аравии, Кувейта и других шейхств, воочию узрело, что Россию, в противоположность тому, что утверждают здесь англичане, нисколько не страшат угрозы «владычицы морей» (70).

Поход «Гиляка» в Персидский залив «стал новым направлением нашей политики» в этом районе мира. Полагаю, что «нам нужно продолжать посылку сюда военных судов». Более того, предусмотреть «более продолжительное» их здесь пребывание, чтобы они имели возможность «посетить не отдельные порты, а решительно все пункты обоих побережий, не минуя таких мест, как Эль-Катар, Катиф, Ормуз, весь „Пиратский берег“, Бахрейн и др.» (71).

Визит «Гиляка» показал, подчеркивал А. Круглов, что «необходимость назначения наших политических агентов в порты Персидского залива выступает уже с очевидной ясностью». Речь в первую очередь идет об «учреждении вице-консульства в Бассоре» (72). Назначение политических агентов в главные порты Персидского залива, считал А. Круглов, не следовало бы откладывать. Ибо это дало бы Санкт-Петербургу возможность «быть хорошо осведомленным со всеми подробностями политической жизни района», где, судя по возросшему к нему вниманию со стороны крупных европейских держав, «рано или поздно, могут произойти события, о которых мы узнаем лишь post factum».

Население обоих побережий Персидского залива, сообщал в донесениях в Париж французский консул в Маскате г-н Оттави, встречало русский корабль тепло и радушно (73). В информации по данному вопросу другого французского дипломата, г-на Руве, консула в Багдаде, акцент ставится на удачном, по его выражению, «дипломатическом ходе русских», а именно: на совмещении по времени демонстрации в водах Персидского залива русского военного флага с предоставлением Санкт-Петербургом Тегерану кредита в размере 22,5 млн. рублей. (74).

«Впечатление, произведенное на местное население появлением в Персидском заливе канонерской лодки „Гиляк“, — докладывал А. Круглов (Багдад, 11.10.1900), — побудило и французов направить из Тулона в Персидский залив и Аравийское море в июле с. г. небольшой транспорт „La Drome“». Выгрузив в Маскате, на отведенном французам месте, 250 тонн угля и реализовав, таким образом, «предоставленное им султаном право основать угольную станцию, „La Drome“ посетил также Линге, Бушир, Бассору и Кувейт» (75).

Миссия военной дипломатии «Гиляка», информировал посла в Константинополе А. Круглов, подстегнула деятельность в бассейне Персидского залива англичан. На Бахрейн был назначен английский вице-консул, г-н Гаскин, «уроженец Багдада, со знанием арабского языка». Заметно активизировалась работа бриттов с правителем Кувейта, шейхом Мубараком, дабы еще больше «не подпал он под обаяние России» (76).

Мореходная канонерская лодка «Гиляк» — боевой корабль Российского императорского флота; спущен на воду 22 сентября 1897 г.; введен в эксплуатацию 10 октября 1898 г.

В 1890 г. «Гиляк» под командованием капитана 2-го ранга, барона Ивана Бернгардовича Индрениуса посетил порты Персидского залива с миссией военной дипломатии.

4 июня 1900 г. «Гиляк» принял активное участие в бою с фортами в Таку. Получил сильные повреждения. Потери «Гиляка» составили 59 убитых и раненых. За доблесть, проявленную в этом бою, «Гиляк» был отмечен Георгиевским серебряным рожком, а капитан В. Ф. Сарычев и лейтенант Титов удостоены ордена Святого Георгия 4-ой степени. 27 сентября 1900 г. за отличие в бою при взятии фортов в Таку «орденами были высочайше пожалованы» еще семь офицеров «Гиляка».

Во время Русско-японской войны «Гиляк» участвовал в охране внешнего рейда Порт-Артура, в обстреле позиций противника и отражении атак брандеров. При обороне Порт-Артура получил тяжелые повреждения, и при сдаче города был взорван.

В 1905 г. японцы подняли «Гиляк» и сдали на слом (76*).

Барон Иван Бернгардович Индрениус (1859–1919) — капитан 1-го ранга Российского императорского флота, сын генерала от инфантерии, участника Крымской войны и губернатора Выборга Бернгарда Эммануиловича Индрениуса. Окончил морское училище (1878); участвовал в кругосветном плавании на клипере «Стрелок»; служил на Балтийском флоте и в Главном морском штабе; ходил в походы в Средиземное море и в Тихий океан. 16 декабря 1902 г. вышел в отставку. В 1904 г. поступил на службу в Лоцманское и маячное ведомство Великого княжества Финляндия. После Октябрьского переворота остался в независимой Финляндии. 10 июля 1918 г. получил звание контр-адмирала Республики Финляндия и был назначен первым командующим ее Военно-морского флота. Занимал этот пост до самой смерти (скончался в 1919 г., в Хельсинки) (76**).

Вторым кораблем Военно-морского флота Российской империи, посетившим Персидский залив с миссией военной дипломатии, стал крейсер «Варяг». Поход состоялся в ноябре-декабре 1901 г.

На донесении русского посланника в Персии, тайного советника Кимона Эммануиловича Аргиропуло, от 4 октября 1901 г. рукой Его Императорского Величества начертано: «Нахожу необходимым в настоящую минуту присутствие нашего военного судна в Персидском заливе. Крейсер „Варяг“, находящийся в Средиземном море, на пути в Тихий океан мог бы пойти туда на несколько недель и проведать, что делают англичане» (77).