Джеремия Кэртин - Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников

По словам Симеона, на Руси имелось достаточно силы, чтобы защитить ее, но не было достаточно согласия. На том собрании он упомянул проступки Новгорода, посетовал на его несправедливых своевольных жителей и сказал: «Они воюют и заключают мир с тем, с кем им захочется, не советуясь ни с кем. Новгород не считается со всей Русью и не хочет повиноваться ее великому князю». Тогда было решено наказать и подчинить Великий Новгород. Войну ему объявил еще Иван перед смертью, а Симеону она досталась по наследству.

Тем временем Новгород к своим прежним проступкам добавил еще один. Его дерзкие пираты, которые были отчаянными речными и сухопутными грабителями, разорили московские владения в устюжских и белозерских землях. На такой дерзкий вызов Симеон ответил сдержанно. Он послал людей в Торжок получить долги по давно установленным налогам, которые из-за проблем во Владимире Новгород не торопился уплачивать. Иногда эти налоги он платил, а иногда оспоривал. Со сборщиками налогов теперь поехал небольшой воинский отряд. Эти люди сами остались в Торжке, а сборщиков налогов отправили во все назначенные места. Видя это, новгородские бояре в Торжке послали в свой город за помощью. Когда прибыл отряд новгородцев, они бросили в темницу наместника Симеона и его чиновников. Торжокские посланцы в это время прибыли в Москву и завели заносчивые речи.

«Как же так? – спросили они Симеона. – Тебя еще не утвердили в Новгороде и ты еще не занял свой трон в городе, а твои бояре уже действуют среди нас». Они дали понять Симеону, что он государь только в Москве, а Новгород сам выбирает себе князей и не потерпит никакого диктата. Короче говоря, они лишь умножили причины, по которым Калита не так давно объявил Новгороду войну.

Симеон не стал спорить, а собрал войско. В Торжке случился бунт, как и в Новгороде, простые люди встали на сторону великого князя. Они освободили московских чиновников, а затем принялись грабить новгородских богачей.

Тем временем Симеон приближался быстрым маршем вместе со своим войском. Его с радостью встретили жители Торжка. С ним приехали князья из Ростова, Ярославля и Суздаля. Новгородцы, как всегда, сначала говорили горделивые фразы, но воздержались от безнадежной войны и послали к великому князю просить мира. Они заплатили все долги – прошлые и настоящие. Кроме того, было решено, что без согласия великого князя город не будет ни с кем воевать или вступать в союзы.

В общем, можно сказать, что во время правления Симеона и его ближайших преемников дела Новгорода и Пскова не очень-то шли в гору. В то время разгорался конфликт на землях вдоль балтийского побережья к востоку, северу и югу от Риги. Каждый населенный пункт жил в страхе перед внезапным нападением. Враждебность со стороны чужеземцев была большим постоянным злом. В Москве царил мир почти так же, как и при Калите. Такие же отношения с Ордой, которые поддерживались в годы правления хана Узбека, сохранились и при хане Джанибеке, который пришел к власти в 1340 г. Первые угрозы появились с Запада, который в тот период был гораздо более опасным врагом для Москвы, чем монголы.

Когда Ольгерд в 1345 г. взял Вильну и провозгласил себя владыкой Литвы, некоторые его братья стали искать и нашли прибежище в Москве. Симеон теперь должен был рассчитывать на встречу с Ольгердом, нападение которого на Можайск было еще свежо в его памяти, равно как и его налет на Новгород и дерзкие поступки в Пскове, за которыми последовало разграбление псковских земель. К действиям Симеона побудило бегство братьев Ольгерда; Симеон был готов к войне. Зная об этом, Ольгерд планировал сорвать его планы. Он послал к Джанибеку большое посольство с богатыми подарками. Во главе этого посольства поехал его родной брат Кориат в сопровождении нескольких князей. Он предложил монголам заключить союз против их общих врагов, главным из которых, по его утверждению, был великий князь Московский.

Симеон узнал об этом его шаге и немедленно отправил послов к Джанибеку, среди которых были обрусевшие монгольские мурзы, служившие московскому князю.

Со времен Батыя под Литвой в Орде видели нечто иное и независимое от той Руси, которую покорили монголы. При Гедимине Литва была не только независимой, но и сильной, и ее опасался хан Узбек. Поэтому просительная и приниженная позиция Литвы очень понравилась хану, и посольство было принято уважительно. Но когда прибыли послы Симеона, ситуация быстро изменилась. Через обрусевших мурз они объяснили, что Ольгерд своими нападениями и вторжениями опустошает владения хана и массово уводит пленников. «Если ты будешь позволять это, – сказали послы, – Ольгерд всех нас возьмет в плен и превратит твое владение в пустыню».

Джанибек «рассердился, вспыхнув, как огонь». Он схватил литовцев и отправил их в Москву. С ними в качестве особого посланника поехал Татутий, чтобы доставить великому князю брата Ольгерда Кориата и всех, кто приехал вместе с ним. Ольгерд теперь смягчился, тем более что потерпел сокрушительное поражение от немцев. Эти одетые в железо рыцари ворвались в Литву, взяли Троки (сейчас Тракай. – Пер.) и разграбили его окрестности. Ольгерд сошелся с ними в такой битве, в какой до этого ему не доводилось участвовать. Были убиты четырнадцать тысяч литовцев. Момент был неподходящий, чтобы ссориться с Москвой, поэтому он отправил к Симеону посольство с многочисленными подарками, чтобы смиренно просить о мире, сохранении жизни его брата и свободе его слуг.

Симеон, который прибегал к войне только тогда, когда она была неизбежна, принял послов Ольгерда благосклонно, заключил с ними мир и освободил Кориата с его посольством.

Вскоре после этого Ольгерд снова породнился с Симеоном, первая жена которого была дочерью Гедимина. В 1347 г. Симеон женился на Марии, дочери Александра Михайловича – тверского князя, который был казнен монголами. Теперь Ольгерд просил руки сестры Марии – Иулиании (Ульяны). Так как Симеон был опекуном своей свояченицы, то обеспокоился христианским вероисповеданием Ольгерда. Тот был крещен до первой своей женитьбы на Марии Витебской и заявил в Пскове, что он христианин, но после смерти Марии стал преследовать христиан, чтобы тверже держать в руках своих подданных-язычников, и трое православных христиан приняли мученическую смерть в Вильне. Но, посоветовавшись с митрополитом, Симеон отдал Иулианию замуж за Ольгерда.

Этот брак был замечателен тем, что в нем Иулиания родила Ольгерду сына Ягайло, ставшего родоначальником династии, отдавшим Литву под влияние Рима и Польши.

Род Гедимина укрепил свои отношения с родом Рюрика путем заключения еще одного брака – брата Ольгерда Любарта. После смерти своей первой жены – правнучки Даниила Галицкого – Любарт попросил у Симеона себе в жены его племянницу – дочь псковского князя Константина.