Йоханна Катрин Фриксдоттир - Валькирии. Женщины в мире викингов

Парус сшивался из нескольких кусков ткани, которые затем покрывали животным жиром, чтобы он не продувался. В «Круге Земном» утверждается, что паруса были полосатыми, раскрашенными в синий, красный, зеленый или золотой цвета. Если это было правдой, то они наверняка производили незабываемое впечатление [220] Снорри Стурлусон. Круг Земной. / Ред. М. Стеблин-Каменского. . Чтобы изготовить один большой парус, нужна была шерсть примерно 150 овец, одному человеку потребовалось бы от четырех до пяти лет непрерывного каждодневного труда. Мастерская из десяти профессиональных сотрудников могла справиться с этой работой за зиму [221] Nørgård, Store og små sejl – tidsforbrug ved spinding og vævning. . Паруса считались большой материальной ценностью, хотя и не вызывали у авторов саг и мифов таких восторгов, как сами корабли или оружие. На одном из рунических камней Готланда ( Tjängvide ) изображение корабля, например, занимает всю нижнюю половину (рисунок 5). Столкновение между кораблем одного из предводителей войск Олава II Святого и вражеским судном приводит к тому, что новый парус последнего конфискуется, а взамен выдается старый и изодранный. Эта сцена описывается одним из участников событий так: «Когда мы забирали груз, он вел себя более или менее сносно, хотя и не очень достойно, а вот когда мы взяли его парус, он заплакал» [222] Andersson, Textile Production in Scandinavia during the Viking Age, 49; Снорри Стурлусон. Круг Земной. / Ред. М. Стеблин-Каменского. . Производство одежды тоже было делом довольно дорогим. На полный комплект одежды для одного человека уходило от двух до трех килограммов шерсти и месяцы работы (примерно 750 граммов пряжи и 9 недель работы уходили на производство одной льняной рубашки) [223] Thomsen, Kvinder og klær, 220–1. .

В некоторых областях ткачество могло быть сезонным занятием. Например, археологические раскопки в местечке Лердал, расположенном в узкой долине посреди высоких гор близ Согне-фьорда, самого длинного фьорда в Норвегии, доказывают, что это место служило чем-то типа летнего лагеря. Здесь не было постоянных построек, вместо этого выкапывали ямы и устанавливали палаточные сооружения для обустройства жилья и рабочих мест [224] Ramstad, Bjørkum. . В некоторых из них располагались ткацкие станки для производства бытовых и более дорогих тканей [225] Cartwright, Shimmering Cloth, Like the River by this Path. . Источником шерсти предположительно служили пасшиеся на склонах гор овцы. Остатки свинцовых грузов и небольшая кузница, фрагменты горного хрусталя и рогов – это свидетельства того, что здесь занимались торговлей и ремеслами, возможно, изготовлением бус и гребней. Люди ели разнообразную пищу – лосося из близлежащей реки и мясо, а также сельдь, треску и крупу, которую привозили с побережья Атлантического океана, расположенного в двухстах километрах.

Не факт, что в этом местечке дела обстояли именно так, но неподалеку от долины Лердал пролегала целая сеть из троп, ведущих через горы к Согне-фьорду, а тот в свою очередь служил связующим звеном с другими поселениями. Для путешественников это было место, где они обменивались товарами, новостями и сплетнями, а кто-то из них решал остаться там на лето. Люди много работали, опытные мастера делись своими знаниями и навыками с молодыми подмастерьями. Летними вечерами все собирались у костра —веселились, рассказывали истории, пели, танцевали и наблюдали за тем, как солнце медленно исчезает за горами. Когда ночи становились темнее, а сезон подходил к концу, устраивался ежегодный праздник, люди делились едой и напитками, играли и боролись, договаривались о делах и влюблялись. Возможно, там же находился и рынок, проводились конные бои и религиозные обряды, во время которых богов благодарили за дарованные блага и просили удачного года [226] Loftsgarden et al., The skeid and Other Assemblies in the Norwegian Mountain Land. . На протяжении нескольких месяцев это было крайне оживленное место, такие как Бирка, Хедебю, Лёддекёпинге и Каупанг, где женщины могли зарабатывать и чего-то добиваться собственным трудом.

В таких местах текстиль изготовляли в промышленных масштабах, но в домашних условиях это ремесло вполне подходило для женщин, чья повседневная жизнь была привязана к хозяйству, особенно во время вынашивания и воспитания детей. Изготовить несколько метров пряжи – это было дело, которым можно заниматься в перерывах между кормлением и уходом за младенцем, совмещая его с приготовлением пищи и другими домашними делами. Веретено и игла становились постоянными спутниками женщины. Это объясняет, почему во многих захоронениях эти предметы часто находят среди погребальных подношений [227] Sørheim, Female Traders and Sorceresses, 116. . В сагах есть ряд важных сцен, которые происходят с персонажами-женщинами, занятыми шитьем, производством пряжи и ткани. В «Саге о Гисле» Торкель подслушивает разговор увлеченных рукоделием Ауд и Астрид, который разжигает в нем давнюю ревность и приводит к роковым последствиям. В «Саге о людях из Лососьей долины» Гудрун говорит своему мужу Болли: «Большие дела мы совершили: я успела напрясть пряжи на двенадцать локтей сукна, а ты убил Кьяртана» [228] Сага о Гисли. / Перевод О. А. Смирницкой; Сага о людях из Лососьей долины. / Перевод В. Г. Адмони и Т. И. Сильман. Перевод стихов А. И. Корсуна. . С этим родом занятий связаны и образы в народных поверьях, например, о том, что жизненный путь каждого человека определяют норны ( nornir ), плетущие нити судьбы. Однин скальд пишет о «золотой нити», которую они подвешивают под потолок в «лунном зале». Этот образ, напоминающий праздничную гирлянду, контрастирует с «кропленой кровью» тканью, о которой говорится в «Песни Валькирий» (см. предисловие) [229] Первая песнь о Хельги, убийце Хундинга. / Пер. А. И. Корсуна. . Нет ничего удивительного в том, что письменные тексты и устное творчество связывает тему насилия с образом ткани, за изготовлением которой женщины проводили значительную часть своей жизни, чтобы обеспечить одеждой как минимум своих родных. В самих предметах, таких как веретено или ткацкий станок, нет ничего сверхъестественного, но они были настолько неотъемлемой частью жизни женщин, что порой становились немыми свидетелями каких-то ужасных событий.

Саги, конечно, не документы, описывающие повседневную жизнь в эпоху викингов, но их авторы отлично умели создавать видимость правдивости, например, детально живописуя рабочий процесс, на фоне которого разворачиваются драматичные события. Такого рода описания проливают свет на происходившее в реальной жизни. Судя по сагам, еще одним важным занятием женщин помимо ткачества было производство продуктов питания: они доили скот, делали сыр, скир, масло и сыворотку, готовили мясо, варили эль и разновидность медовухи ( mjød ). В этих же текстах мы встречаем описания того, как женщины стирают одежду в ближайшем источнике, участвуют в сенокосе и сборе урожая, пасут скот [230] Jochens, Women in Old Norse Society, 120–1. . Если только хозяйство не было совсем маленьким, часть женских обязанностей, в основном – самые изнурительные, передавали тем, кто был ниже по статусу. В одной саге муж просит жену подоить овец, оговариваясь при этом, что обычно она не должна этого делать. В текстах упоминаются следующие виды работниц: повариха ( matselja ), служанка ( seta ) и тестомеска ( deigia ) [231] Сага о Бьёрне, герое из Хитардаля; Karras, Slavery and Society, 79. . Женщинам с низким социальным статусом доставалась самая тяжелая работа. В поэме «Песнь о Риге» мы встречаем рабыню, которая трудится на открытом воздухе босиком, под обжигающими лучами солнца. В «Песни о Гротти» ( Grottasöngr ) есть описание того, как на мельнице работают девушки-великанши: «Мы обездолены, отданы в рабство; холод нас мучит, и ноги ест грязь» [232] Песнь о Гротти. / Перевод А. И. Корсуна. . Таким работницам могли поручить что угодно, например, постирать одежду хозяев или наоборот высушить ее, если та промокла после долгого путешествия [233] Сага о людях из Лососьей долины. / Перевод В. Г. Адмони и Т. И. Сильман. Перевод стихов А. И. Корсуна. . Слуг также могли использовать в качестве посыльных, отправляя с сообщениями в соседние поселения. Такие прогулки служили одним из главных источников слухов и новостей [234] Сага о Гисли. / Перевод О. А. Смирницкой. . Авторы саг нечасто изображают внутренний мир этих людей. Редкий случай – описание любовного треугольника между хозяином, женой и ее любовником, который живет в их доме так долго, злоупотребляя всем, чем только можно, что вся прислуга грозится уйти [235] Сага о Бьёрне, герое из Хитардаля. .