Коллектив авторов - Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография

Первая в России хлопкопрядильная фабрика, где использовались паровые машины, была основана в 1798 году в Петербурге. О раннем периоде индустриализации в России см.: Струмлин С. Г. Очерки экономической теории России и СССР. М.: Наука, 1966. Чтобы точнее понимать историю механизации текстильного производства, нужно помнить, что до конца XIX века по практическим соображениям она была полностью введена только в связи с переработкой хлопка, и это совершенно не означало, что слабо механизированное или вовсе не механизированное производство льняных, шелковых или шерстяных тканей тем самым становилось устаревшим или бесполезным. Разная продукция делалась для разных целей, и каждая из тканей производилась способом, наиболее эффективным в тот или иной момент времени.

Подробнее о том, почему веретено «в час производит меньше, а в неделю – больше» (по выражению антрополога Эдуарда Франкмона), см.: Andean Spinning // Handspindle Treasury: Spinning around the World (comp. by A. C. Moore, L. Good). Loveland: Interweave Press, 2000. P. 14; Pickering Antonova K. The Thickness of a Plaid.

Khmeleva G., Noble C. R. Gossamer Webs: The History and Techniques of Orenburg Lace Shawls. Loveland: Interweave Press, 1998. P. 11–12.

Там же.

См.: Bertucii P. Artisanal Enlightenment: Science and the Mechanical Arts in Old Regime France. New Haven; London, 2017; Voskuhl A. Androids in the Enlightenment: Mechanics, Artisans, and Cultures of the Self. Chicago: University of Chicago Press, 2013. О ремесленном производстве в России в целом см.: Вергинский В. С. Иван Иванович Ползунов, 1729–1766. М.: Наука, 1989; Он же. Черепановы. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1987; Он же. Замечательные русские изобретатели Фроловы. М.: Машгиз, 1950; Раскин Н. М. Иван Петрович Кулибин, 1735–1818. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1962.

Khmeleva G., Noble C. R. Gossamer Webs: The History and Techniques of Orenburg Lace Shawls. P. 11–12.

Лаврентьева Л. С. Кружева в коллекциях отдела Европы и их собиратели // Научные исследования и музейные проекты МАЭ РАН в 2012 году (под ред. Ю. К. Чистова). СПб.: МАЭ РАН, 2013. С. 188–197; Давыдова С. А. Русское кружево. Узоры и сколки. СПб., 1909; Альбом узоров русских кружев // Тр. комиссии по исследованию кустарной промышленности в России. СПб., 1885; Руководство для преподавания рукоделий в школах. СПб., 1887; Русское кружево и русские кружевницы. СПб., 1892.

Textiles: 5,000 Years (ed. by J. Harris). New York: Harry N. Abrams, 1993. P. 236. Несмотря на эту отсылку к производству кружев в помещичьих хозяйствах, в книге говорится, что сложная ручная работа по ткани выполнялась в России главным образом в церковной среде. На мой взгляд, точнее было бы сказать, что в этой среде сохранилось больше всего примеров подобной работы. Автор упоминает, однако, и о том, что «к началу XVII века в каждом региональном центре существовали мастерские, где производилась церковная вышивка на продажу» (Textiles: 5,000 Years. P. 236). На с. 241 приводится изображение изящной шелковой вышивки по льняной ткани с подписью «Южная Россия, конец XVIII – начало XIX века», явно произведенной для светских нужд. Также указано, что вышивка мелким жемчугом была характерна для традиций архангельского, новгородского и олонецкого искусства – то есть регионов, где добывали речной жемчуг (Textiles: 5,000 Years. P. 237).

См. цитируемые выше западные и российские работы об индустриализации. В каждой из них, но в особенности в работе К. А. Пажитнова и И. В. Мешалина, затрагивается история московского текстильного производства.

Подробнее о временных рамках этого производства, его масштабах и продукции, а также заказах императорской семьи см.: Turnau I. Aspects of the Russian Artisan: The Knitter of the Seventeenth to the Eighteenth Century. P. 7–25; и работу К. А. Пажитнова и И. В. Мешалина.

Turnau I. Aspects of the Russian Artisan: The Knitter of the Seventeenth to the Eighteenth Century. P. 7–25.

Вязаные шелковые чулки и перчатки пользовались большим спросом у того же круга покупателей, что и шелковые ткани. Вместе с тем в целом перчатки и чулки гораздо чаще вязали из шерсти для более широкой и менее платежеспособной категории. Кроме того, чулки шились из льна, однако это было совершенно отдельное производство с центром прежде всего в кластере Иваново – Тейково.

Термин «terroir» обычно применяется к потребительским товарам, прежде всего вину и сыру (см., например: Bundel R., Tregear A . From Artisans to «Factories»: The Interpenetration of Craft and Industry in English Cheese-Making, 1650–1950 // Enterprise & Society. 2006. № 4 (7). P. 705–739; Whited T. L. Terroir Transformed: Cheese and Pastoralism in the Western French Pyrenees // Environmental History. 2018. № 4 (23). P. 824–846), но я полагаю, что его можно распространить и на весь ряд региональных факторов, определяющих свойства определенной текстильной продукции и спрос на нее. Существует и схожий термин «волокнораздел» (fibershed, по аналогии с «водоразделом»), автором которого является Ребекка Берджесс, эколог и активистка защиты трудовых прав. «Волокнораздел» описывает большую территорию, на которой возникает устойчиво развивающееся производство текстиля определенных видов. См. введение к кн.: Burgess R., White C. Fibershed: Growing a Movement of Farmers, Fashion Activists, and Makers for a New Textile Economy. White River Junction: Chelsea Green Publishing, 2019.

Иконопись – еще один пример рано возникшей и мало изменявшейся в дальнейшем специализации труда. Известно, что существовали, например, квалифицированные иконописцы, писавшие только лики или руки святых, и те, кто делал медные и серебряные оклады для икон. Организация иконописания и сбыта готовой продукции не предполагала ни механизации, ни «стадий» развития производства.

См.: Alternative Modernities (ed. by D. Gaonkar). Durham: Duke University Press, 2001; Eisenstadt S. Comparative Civilizations and Multiple Modernities. Leiden: Brill, 2003; Parthasarathi P. Why Europe Grew Rich While Asia Did Not: Global Economic Divergence, 1600–1850. Cambridge: Cambridge University Press, 2011.

О том, как историки критикуют саму концепцию феодализма, см.: Brown E. A. R. The Tyranny of a Construct: Feudalism and Historians of Medieval Europe // American Historical Review. № 4 (79). P. 1063–1088; Reynolds S. Fiefs and Vassals: The Medieval Evidence Reinterpreted. Oxford: Oxford University Press, 1994.

Khmeleva G., Noble C. R. Gossamer Webs: The History and Techniques of Orenburg Lace Shawls; Русское кружево и русские кружевницы.

ПСЗ. Первое собрание. Т. 17. № 12801. СПб., 1830. С. 1092.

Цитируемые в данной статье документы Уложенной комиссии 1767–1774 годов публикуются в изд.: Культура и быт дворянства в провинциальной России XVIII века. В 4 т. (под ред. О. Е. Глаголевой, И. Ширле). М.: Политическая энциклопедия, 2021 (Россия и Европа. Век за веком). Т. 3: Провинциальное дворянство второй половины XVIII века по материалам Уложенной комиссии 1767–1774 годов. Документы и материалы. С. 47.

Smith-Peter S. Imagining Russian Regions: Civil Society and Subnational Identity in Nineteenth-Century Russia. Leiden: Brill, 2018. P. 63, 66, 96–134. Ту же идею Смит-Питер развивает в своем докладе: Смит - Питер С. Регионы и региональная перспектива в России: сравнительный аспект. Международная конференция «Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение». Международная лаборатория региональной истории России Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», 21–24 октября 2019 г. (https://www.youtube.com/watch?v=JlAKsJDWxUg&list=UUDxaokXxXZ-oWfvYPmjk3tg&index=25) (дата обращения: 10.06.2021).