Ханна Джевелл - 100 величайших хулиганок в истории. Женщины, которых должен знать каждый

«Девушку не удовлетворить подарками и флиртом, если не биться коленями о колени, проникая в нее с неистовой страстью»

Вот это да!

А как насчет Дахны бин Масхал из VII века, которая пожаловалась правителю (как это обычно и делается), что ее муж-поэт не прикасался к ней и не консумировал их брак, а потом упрекала мужа за несколько слабых попыток заняться любовью:

«Уволь, меня не воспламеняют объятия, поцелуи и ароматы.

Только мощное проникновение снимет мне напряжение, а печаль уйдет тогда, когда кольцо с пальца ноги упадет мне в рукав»

О-о-о да!

А вот поэтесса XII века Сафийя аль-Багхадийя пишет о своем горячем теле:

«Я чудо света, растлительница сердец.

Как только ты увидел мою потрясающую красоту, ты падший человек»

Да-а-а, Сафийя!

Или, наконец, женщина, известная как Юхаифа Аддибабийя, которая жалуется на своего никчемного супруга:

«Что за человека дал ты мне, повелитель всех дарителей.

Он просто старый отвратительный кусок морщинистого мяса с ссохшимися костями на пальцах и согнутой спиной, как каркающая ворона»

Как она его! А на арабском там еще и рифма есть.

В общем, это возвращает нас к рассказу об Улайе бин аль-Махди, о которой известно всего ничего. Она жила с 777 по 825 год и была дочерью аль-Махди, третьего халифа Аббасидов, который правил исламским миром с императорского трона в Багдаде. Она пела и сочиняла музыку, как и ее мать, а также писала стихи, а воспитал ее брат халиф Харун Аррашид, ведь ее отец умер, когда она была еще маленькой. Брат поощрял увлечение Улайи музыкой, пением и поэзией, но ему не очень нравилось, как нагло она писала о своих любовниках в стихах, поэтому он попросил ее быть немного тактичнее и заменять их имена на женские.

В одном из таких стихотворений она писала:

А в другом:

В общем, брату пришлось смириться и разрешить ей называть своих любовников по имени, если ей это по душе. Очевидно, нельзя запретить поэту называть какое-нибудь имя. Когда брат Улайи умер, она пришла в отчаяние и забывалась в музыке и вине, упиваясь своим горем, а потом ее племянник халиф Амин пришел к власти и заскучал по ее музыке на вечеринках, так что она снова вернулась к жизни придворного поэта.

Ну ладно, еще кое-что из творчества Улайи перед тем, как мы закончим. Но не забывай, что на каждую классную историческую женщину, о которой мы знаем, приходится огромное количество других женщин, о которых мы не знаем, но которые тоже делали что-то крутое и писали пылкие стихи.

Каждая женщина знает, что самое сильное оскорбление, которое юная леди может нанести другим — это если она будет умнее окружающих ее мужчин, Именно в этом преступлении повинна мексиканская монахиня Хуана Инес, которая жила в XVII веке. Как смела она получить признание своего гения в Испании и Новом Свете и критиковать такие мелочи, как церковь и положение женщин? Как она могла быть настолько эгоистична, чтобы производить на свет блестящие литературные произведения, в то время как мужчины заняты работой на благо испанской инквизиции? Неудивительно, что членам духовенства пришлось сообщить Хуане печальную новость, что ее произведения являются причиной стихийных бедствий. Сорри, сестра Хуана. Это все наука.

Когда испанцы впервые прибыли на место современного Мехико в начале XVI века, то обнаружили процветающую образованную цивилизацию. Естественно, они взглянули на все это, подумали: «Это никуда не годится», — и начали уничтожать местное население своим классическим европейским коктейлем из рабства, болезней, изнасилований и голода. Сестра Хуана родилась в Мехико в 1651 году. Она была креолкой — испанкой, рожденной в Новом Свете, смешанного испанского и местного происхождения. Она принадлежала привилегированному классу в иерархии Новой Испании, но ее семья была небогата. Ее мать, которая не была замужем за ее отцом, заслужила себе уважение в обществе тем, что успешно управляла имениями. Но к тому времени, как сестра Хуана выросла, для одинокой женщины ее класса не было другого достойного будущего, кроме брака или службы в монастыре. Какое-то время она тусовалась при дворе в должности фрейлины, а потом все-таки выбрала монастырь.

Монашеская жизнь, возможно, выглядит не очень гламурным выбором, но во времена сестры Хуаны монастырь представлял собой женскую благотворительную организацию, которая была практически независима от церкви, Как женский клуб, только без фотосессий в одинаковых мини-платьях. Зато с богослужениями, Хуана оказалась в монастыре Святого Иеронима и Святой Полы — роскошном монастыре, где у нее было время и пространство для учебы и где она создала самую большую библиотеку в Латинской Америке. Плюс, так как она была невестой Христа, ей не пришлось выходить замуж за какого-нибудь мирянина, что, как мы знаем, может иметь ужасные последствия.

Но никакая женская автономия во времена сестры Хуаны не могла избежать зоркого ока огромного средоточия мужской глупости — испанской инквизиции. Церковь XVII века считала, что, если ты не вписываешься в строго ограниченные рамки жизни, которую следует вести женщине, то ты, скорее всего, ведьма, Семьдесят пять процентов из всех допрошенных или убитых инквизицией Латинской Америки были женщинами, потому что женщины, как известно, гораздо большие ведьмы, чем мужчины, А если ты не слушаешь окружающих мужчин и не следуешь строгим религиозным заповедям духовенства, то ты точно ведьма, А если ты становишься известной поэтессой, писательницей и философом, то это определенно вызывает у мужчин подозрения. Сестра Хуана совершила все эти преступления, и, конечно, кучка вшивых священнослужителей публично заявила, что, даже если она и не ведьма, то по меньшей мере она позорвсей церкви.

Давай внесем ясность: она не носилась голышом, не заводила бурных романов, не курила и не напивалась посреди Мехико (насколько нам известно). Она и правда была очень религиозна. Сестра Хуана верила, что быть хорошим христианином и следовать слову Иисуса Христа, значит не вести себя как урод. Подумаешь, написала она немножко эротических стихов, а кто их не писал, в самом-то деле? Нет! Самым позорнымее проступком была смелость открыто писать на такие светские темы, как философия и наука. Так что духовенство логично предположило: «О нет, ей нравится наука, она точно ведьма!»