Наум Синдаловский - Легенды и мифы Невского проспекта

На углу дома № 24 находился кондитерский магазин «Золотой улей», известный в городском фольклоре как «Пчелка».

Дом № 26 на противоположном углу Малой Конюшенной улицы свой современный вид приобрел в 1874 году после серьезной перестройки, предпринятой архитектором В.А. Кенелем. В первом этаже этого дома с давних пор существует нотный магазин «Композитор». В советское время индивидуального названия он не имел, и в городском фольклоре, по аналогии с «Пчелкой», получил прозвище «Птичка».

В 1919 году в Петрограде было открыто петроградское отделение Госиздата, которому было отдано здание на Невском проспекте, 28, построенное в 1902–1904 годах по проекту архитектора П.Ю. Сюзора для американской Мануфактурной компании «Зингер», специализировавшейся на продаже в России швейных машин. С 1948 года – это универсальный книжный магазин «Дом книги», или «Книжкин дом», как его иногда называют в городе. «Дом книги» занимается не только продажей литературы, но и ее пропагандой. На седьмом этаже, или, как выражаются питерские книжники, на «Седьмом небе», регулярно собираются на свои заседания истые знатоки и любители печатного слова. Поговорка питерских книжников «Кто в Доме книги не бывает, тот не живет, а прозябает» вполне соответствует подлинному статусу одного из важнейших в городе центров культуры.

Кроме современного фольклора, над «Домом книги» постоянно ощущается дыхание старых легенд и преданий. Компания «Зингер» внесла значительный вклад в пропаганду новых методов торговли. Так, она одна из первых ввела продажу швейных машин в кредит. Благодаря этому нововведению в Петербурге сложилась оригинальная фразеологическая конструкция: «От Зингера бегать», что означало приобрести товар в рассрочку и затем скрываться от платежей. Этой же компании, если верить фольклору, принадлежит идея первой так называемой парадоксальной рекламы. Угол дома над крышей последнего седьмого этажа со стороны канала Грибоедова акцентирован огромным стеклянным глобусом. Так вот, говорят, вдоль экваториальной линии этого глобуса в начале XX века крупными буквами было выведено: «Не покупайте изделий фирмы…» и далее следовало: «…не узнав заранее, что они лучшие в мире». В сочетании с экзотическим светящимся глобусом эта реклама, легко читаемая с тротуара Невского проспекта, производила необыкновенное впечатление. Сам глобус символизировал размах деятельности фирмы и ее всемирное значение.

Между тем глобус над угловой башней дома компании «Зингер» в августе 1914 года сыграл недобрую шутку. Дело в том, что название американской фирмы в сознании обывателей ассоциировалось с Германией. Чтобы подчеркнуть свое американское происхождение, первый этаж здания был отдан для размещения американского консульства, а над входом появилось скульптурное изображение символа Американских штатов – Белоголовый орлан с распростертыми крыльями, изображенный на государственном гербе страны.

Ничего не помогало. Даже тот факт, что форму для русской армии шила компания «Зингер». По Петрограду поползли слухи, что внутри глобуса спрятаны передатчики, которые передают секретные сведения сначала в Германское посольство, расположенное на Исаакиевской площади, а уж оттуда в Германию. Известно, что начавшаяся Первая мировая война погрузила Петроград в кошмар шовинистического угара. Всюду мерещились шпионы. Шпионами слыли владельцы гостиницы «Астория», по национальности немцы. Шпионами считались все сотрудники немецкого посольства, здание которого находилось напротив «Астории». Утверждали, что между посольством и гостиницей, под Исаакиевской площадью, прорыт подземный ход. Разъяренные лавочники начали крушить все немецкое, что попадалось под руку. Били стекла витрин немецких магазинов. Громили немецкие булочные. В очередях и на остановках общественного транспорта вылавливали тех, кто говорит не по-русски. Руки возбужденной черни дошли до Германского посольства. Посольство разместилось в монументальном здании, построенном в 1911–1912 годах по проекту немецкого архитектора П. Беренса на углу Исаакиевской площади и Большой Морской улицы. Здание со внушительным, на высоту всех трех этажей, колонным ризалитом украшали огромные скульптуры двух мощных коней с могучими обнаженными юношами на аттике. На ненавистных коней накинули аркан. Сотни ура-патриотических рук ухватились за веревку, и кони рухнули на землю. Чрево одного из них, как утверждают легенды, разверзлось, и изумленная толпа замерла, не увидев там никаких радиопередатчиков.

Глобус над Домом компании «Зингер» уцелел, его не постигла судьба монументов Германского посольства, хотя скульптура орлана все-таки исчезла, правда, говорят, не в 1914 году, а позже, уже в 1920-е годы. В наше время ее воссоздали по сохранившимся чертежам и фотографиям при реставрационных работах.

Напротив «Дома книги» находится знаменитый Казанский собор – блестящий памятник архитектуры начала XIX века. С запада территория собора ограничена Казанской, в прошлом – Большой Мещанской, улицей.

Первыми строителями новой столицы были так называемые «переведенцы», то есть люди, принудительно переведенные в Петербург из внутренних российских губерний. Селили их, как правило, вблизи места строительства слободами по губернскому или национальному принципу. Одна такая слобода появилась вблизи строящейся Рождественской церкви, стоявшей здесь до строительства Казанского собора, примерно на том месте, где ныне находится собор. Улица этой слободы так и называлась: Рождественская, или 1-я линия Переведенской слободы.

Во второй половине XVIII века улицу переименовали в Большую Мещанскую, или «Мещанку», как называли ее в Петербурге. Мещанами, в отличие от купцов, в старой России называли представителей сословия ремесленников, мелких торговцев, низших служащих, домовладельцев.

Только в 1873 году улица стала называться Казанской, от Казанского собора, рядом с которым проходила.

К этому времени среди петербургских обывателей улица снискала своеобразную известность. В первых этажах большинства ее домов сдавались меблированные комнаты, над подъездами которых вывешивались специфические красные фонари, а входные двери стерегли ярко раскрашенные дамы с откровенно призывными взглядами. Здесь селились так называемые «непотребные женщины». Помните, у Гоголя о Мещанской улице: «улица табачных лавок, немцев ремесленников и чухонских нимф». «Чухонская нимфа» – это изящный эвфемизм, которым пользовались петербуржцы для обозначения уличных девок. В середине XIX века поэт М.Н. Логинов написал известную в определенных кругах поэму «Бордельный мальчик», в которой не обошлось без упоминания Мещанской улицы. Вот начало этой фривольной поэмы: