Наум Синдаловский - Легенды и мифы Невского проспекта

Однако еще при жизни Воронцова дворец был взят в казну, а в царствование императора Павла I высочайше пожалован Мальтийскому ордену, великим магистром которого был император. В 1810 году дворец был передан для размещения в нем Пажеского корпуса – привилегированного учебного заведения, которое находилось здесь вплоть до Октябрьского переворота 1917 года.

Пажеский корпус был основан в Петербурге в 1759 году как училище для воспитания пажей и камер-пажей. В 1802 году оно реорганизуется по типу кадетских корпусов и получает название Пажеский корпус. Это было весьма привилегированное учебное заведение, прием в которое контролировали едва ли не сами императорские особы. Среди легенд и анекдотов об императоре Николае I сохранился рассказ о резолюции, якобы поставленной им на прошении некоего отставного генерал-майора о принятии его сына в Пажеский корпус. Дело происходило в сентябре, и прошение начиналось с обращения: «Сентябрейший государь…» Император начертал: «Принять, дабы не вырос таким же дураком, как отец».

До 1802 года Пажеский корпус размещался в так называемом «лейб-компанском доме» на Миллионной улице, 33. Затем на набережной Фонтанки, 6, и только с 1810 года – в Воронцовском дворце на Садовой улице. С тех пор в петербургском свете кадеты и выпускники Пажеского корпуса имели почетное прозвище «Мальтийские рыцари», по «Мальтийской капелле», как называли Мальтийскую церковь Святого Иоанна Иерусалимского, построенную по проекту архитектора Джакомо Кваренги на территории воронцовской усадьбы в 1800 году. Будущие пажи имели и другие прозвища. Младших воспитанников называли «Черненькими», а старших – «Беленькими». При этом самоощущение кадетов Пажеского корпуса было довольно высоким. Они ценили не только свое образование, но и положение в обществе, которое им было обещано в будущем. Они знали, что им уготована судьба дипломатов или государственных служащих достаточно высокого ранга. В воспоминаниях современников можно встретить анекдот о том, как однажды кто-то попытался урезонить одного расшалившегося кадета: «Какой вы сын Отечества!» – «Я не Сын Отечества, я Вестник Европы», – услышал в ответ офицер. В то время в Петербурге издавались, в частности, журналы «Сын Отечества» и «Вестник Европы».

Между тем в гвардейской среде их не очень жаловали. Близость к царскому двору вызывала определенное чувство ревности и некоторой зависти: «Пред начальством, как ужи, извиваются пажи», а яркая, расшитая золотом форма пажей – снисходительное пренебрежение: «Попугаем разодет – это пажеский кадет».

В 1918 году училище было закрыто. Дворец долгое время переходил из рук в руки. Здесь находились курсы комсостава Красной армии, Ленинградское пехотное училище. В 1955 году в стенах Пажеского корпуса разместилось вновь созданное Суворовское училище. Если его воспитанники и считают свое училище правопреемником Пажеского корпуса, то до уровня самосознания бывших кадетов, видимо, еще не близко. На вопрос «Почему училище называется Суворовским?» они могут еще ответить: «Потому что здесь учился Суворов».

В народе Садовую улицу чаще всего называли «Улицей рынков». И действительно, кроме Гостиного двора, на ней находились Апраксин, Щукин, Никольский, Мучной, Щепяной, Сенной, Александровский, Покровский, Лоцманский и другие рынки.

В октябре 1923 года Садовую улицу переименовали в улицу Третьего Июля, в память о демонстрации, устроенной в этот день 1917 года большевиками против Временного правительства. Демонстрация закончилась трагически. На углу Садовой улицы и Невского проспекта она была разогнана верными правительству войсками. По демонстрантам был открыт ружейный и пулеметный огонь. Было много убитых и раненых. Ленин был объявлен в розыск, чтобы быть арестованным и преданным суду, и вынужден был уйти в подполье.

Среди ленинградцев, переживших блокаду, живы воспоминания о трагическом дне 3 августа 1943 года, когда прямым попаданием фашистского артиллерийского снаряда на трамвайной остановке на углу Невского проспекта и Садовой улицы было одновременно убито 43 человека. С тех пор этот перекресток в народе известен как «Кровавый». Не исключено, что на возникновение такого скорбного топонима повлияли давние воспоминания о 3 июля 1917 года.

В городском фольклоре о топонимических курьезах, связанных с переименованием Садовой улицы, известно по многочисленным анекдотам. В них, как в зеркале, отразилось искреннее удивление и откровенное непонимание этого факта. Один из них был опубликован в безобидном сатирическом журнале «Бегемот» в 1926 году: «Где поморозился-то?» – «И не говорите. На улице Третьего Июля, и в самой горячей сутолоке – на углу Сенной». Другой анекдот, о старушке, спросившей у милиционера, как пройти в «Пассаж», мы уже знаем.

Накануне полного освобождения Ленинграда от блокады, в январе 1944 года, в ряду других двадцати объектов городской топонимики старинной улице было возвращено ее историческое название – Садовая.

Среди перечисленных нами рынков на Садовой улице особую известность и популярность, как у петербуржцев, так и у гостей города, приобрел Апраксин двор, по своему географическому расположению да и по сути своей являющийся продолжением Гостиного двора на противоположной стороне Садовой улицы.

Апраксин двор представляет собой комплекс торговых зданий в квартале, ограниченном Садовой улицей, набережной реки Фонтанки, улицей Ломоносова и Апраксиным переулком. Вся эта территория в 1739 году была пожалована графу Федору Апраксину и едва ли не сразу начала застраиваться деревянными лавками. Апраксин двор соседствовал со Щукиным рынком, который располагался вдоль Чернышева переулка. После того, как владельцы Щукина рынка разорились, оба торговые предприятия объединились. Вскоре здесь появились и каменные складские и торговые корпуса. Их количество к началу XIX века вместе с деревянными составило уже более полутысячи. В 1860-х годах вдоль Апраксина переулка и Садовой улицы по проектам архитекторов И.Д. Корсини и А.И. Кракау были построены новые торговые корпуса.

Апраксин двор пользовался в Петербурге огромной популярностью, хотя, в отличие от Гостиного двора, был менее респектабельным. В городском фольклоре долгое время считались нарицательными приказчичья «апраксинская ловкость», и жуликоватые «щукинские нравы». Знамениты были дешевые народные лотереи, которые устраивались в галереях Апраксина двора: