Леонид Соколов - Львов под русской властью. 1914–1915

Отделение Русско-Азиатского банка разместилось в здании на улице Карла Людвига, № 1.

В апреле 1915 года было признано необходимым пересмотреть существовавшие постановления, касавшиеся условий товарообмена между Империей и галицийским генерал-губернаторством. Действовавшим порядком был разрешен свободный в таможенном отношении ввоз всех русских товаров в Галичину. Из Гали-чины же в пределы Империи могли быть ввозимы лишь продукты сельского хозяйства и местной промышленности, при условии оплаты их пошлинами на общем основании, с каковой целью и был организован таможенный надзор. Теперь этот порядок был признан практически неудовлетворительным, и было решено разрешить ввоз из Галичины в Россию всех товаров беспошлинно, при условии оплаты надлежащих категорий их акцизом.

В своем рассказе об экономическом положении Галичины А.С. Остроградский обращал внимание на такую проблему как понижение курса русских денег: «Говоря о жизни края, не могу не отметить следующего очень печального явления, а именно спекуляции с нашими деньгами. Курс нашего рубля фиксирован только в крупных городах, а вне их население, привыкшее к австрийским деньгам, не совсем ясно разбирается в русской денежной системе, почему нередко становится жертвой разного рода спекулянтов» .

После прихода во Львов русских войск возникла ситуация, при которой в обращении одновременно находились и австрийские, и русские деньги. Еще в первом распоряжении военного губернатора С. Шереметева от 21 августа (3 сентября) 1914 года было указано, что русские деньги должны приниматься по расчету 30 копеек за крону.

Однако уже через неделю, 11 сентября, газета “Słowo Polskie” сообщала:

«С момента вступления российских войск во Львов возникла в городе “черная биржа” под руководством различных еврейских индивидуумов. Индивидуумы эти, распуская различные слухи, скупают за бесценок австрийские банкноты либо по высокому курсу меняют их на рубли. Позавчера снова, пользуясь безосновательной паникой, скупали рубли ниже номинальной стоимости. Публике следует остерегаться этих торговцев, которых надлежит немедленно арестовывать и доставлять в инспекцию. Напоминаем, что банкноты, как австрийские, так и российские, имеют полную стоимость, и никакая паника на курс их повлиять не может» .

В “Обязательном постановлении” военного генерал-губернатора Галиции графа Бобринского от 17 (30) сентября 1914 года воспрещался отказ в приеме русских денег по установленной цене в 30 копеек за крону под угрозой заключения в тюрьму до трех месяцев или штрафа до трех тысяч рублей.

Однако торговцы, движимые ненасытной жаждой наживы продолжали занижать курс рубля, и таким образом покупатели, которые рассчитывались русскими деньгами, вынуждены были переплачивать.

В октябре было отмечено, что, несмотря на приказ русских властей, «некоторые крупные, преимущественно еврейские, купеческие фирмы все еще понижают установленный курс рубля, эксплуатируя таким образом мелких продавцов и широкие круги потребителей» . Последним приходилось подчиняться требованиям этих купцов платить кронами, так как только в таком случае можно было купить товар по нормальной цене.

Товары в то время доставлялись во Львов из России. Для подвоза продовольствия русские власти выделяли городу 10 товарных вагонов ежедневно. Часть полученных товаров городская продовольственная комиссия направляла в столовые, и для раздачи съестных припасов бедствующему населению города. Остальная же часть продавалась львовским оптовым купцам для перепродажи более мелким продавцам и публике. И вот некоторые из этих купцов при продаже товаров понижали курс русских денег. Поэтому предлагалось: «Покончить с этой организованной эксплуатацией населения можно бы таким способом, если бы власти поручили продовольственной комиссии продавать товары исключительно тем купцам, которые дали бы полное ручательство в том, что при перепродаже их они будут принимать русские деньги без понижения установленного курса. Конечно, также и полиции следовало бы более энергично привлекать к ответственности многочисленных еврейских спекулянтов, занимающихся специально распространением паники среди населения и скупкой русских денег ниже установленного курса» .

Поскольку злоупотребления такого рода продолжались, – купцы и торговцы вопреки установленному курсу считали крону в 40 копеек, а не в 30 копеек, и этим понижали цену рубля, – в январе Градоначальство объявило к всеобщему сведению, что каждое лицо, оценивающее стоимость кроны в 40 копеек, будет подвергаться трехмесячному аресту, без замены штрафом.

Указав на то, что в Галичине, в условиях ведущихся военных действий, нет и не может быть более или менее нормального течения торгово-промышленной жизни, А.С. Остроградский далее отмечал:

«Работают лишь, – и притом достаточно энергично, – крупные железные фирмы. Энергично работают ремесленники всех видов – пожалуй, даже интенсивнее чем до войны, благодаря чему можно смело сказать, что торгово промышленная жизнь далеко не замерла. В области торговой поневоле происходит лишь допродажа имевшихся запасов. Что касается до платежных средств населения, то в Галичине наблюдается весьма любопытное явление: крестьяне и рабочие зарабатывают очень прилично. Крестьяне зарабатывают на гужевых перевозках, а рабочие – на разного рода военных обозах и на промыслах. Совсем не то наблюдается среди мира, так сказать, бюрократического. Ведь Галичина всегда считалась страной чиновничьей, причем чиновники эти жили гораздо шире своих средств и в долгу были, как здесь говорят, “на три с половиной года вперед”. С завоеванием нами края они сразу остались без средств. […] И теперь нередко приходится наблюдать, что представители австрийской бюрократии кормятся в общественных столовых. Здесь речь лишь о благотворительной помощи, которая в возможных размерах и оказывается» .

Дешевые столовые и выдача продуктов помогали людям продержаться в трудное время, но не могли полностью возместить отсутствие денег в семье. Вопрос о том, где взять средства для выплаты денежных пособий чиновникам, решался долго. Деньги были нужны немалые – месячный фонд оплаты львовских чиновников составлял 2,5 миллиона крон, и таким образом к январю 1915 года задолженность достигла огромной суммы в 10 млн крон.

Вопрос этот был решен к Новому году. Гмина города Львова и львовские банки: Краевой, Ипотечный и Промышленный, образовали консорциум, который под гарантию российского правительства начал выплату денежных пособий чиновникам в размере одной трети жалования. Для этих выплат на январь, февраль и март 1915 года выделялась общая сумма в 2100 тысяч крон, часть которой (600 тысяч крон) давал сам город, а остальное – консорциум из трех вышеупомянутых львовских банков.