Леонид Соколов - Львов под русской властью. 1914–1915

Из Киева Шептицкого перевели в Нижний Новгород, однако он не пожелал оставаться в этом городе и возбудил ходатайство о разрешении переехать в Курск. Это ходатайство было удовлетворено, и граф Шептицкий был направлен в Курск, куда прибыл 17 (30) сентября в 12 часов ночи. С вокзала в сопровождении жандармских властей Шептицкий отправился в гостиницу Полторацкого для временного поселения, пока предназначенная для его жительства трехкомнатная квартира спешно ремонтировалась. На другой день по прибытии граф Шептицкий посетил Знаменский монастырь, а 24 сентября (7 октября) был принят начальником губернии Н.П. Муратовым. Пресса отмечала, что «граф Шептицкий – шатен, высокого роста, на вид лет 40. Хорошо владеет русским языком, с малорусским и польским акцентом. Держит себя утонченно вежливо и предупредительно» .

Несмотря на то, что государь император не принял всерьез заверения Шептицкого о его радости по поводу объединения русских земель и о готовности служить Святой Руси, Шептицкий из Курска продолжал посылать письма подобного содержания другим высокопоставленным лицам, а также членам св. Синода.

В декабре 1914 года газета “Прикарпатская Русь” поместила заметку под заголовком “Превращение графа Шептицкого в русофила”. В заметке говорилось:

«Возвратившийся из Галичины член Государственной Думы священник Митроцкий сообщил сотруднику “Биржевых Ведомостей”, что, находящийся в плену в Курске униатский митрополит, граф Андрей Шептицкий, посылает в настоящее время письма членам Св. Синода и другим высокопоставленным особам. В этих письмах он выставляет себя горячим приверженцем России, видящим светлую будущность для Галичины только в единении с Россией и осуждающим так называемое мазепинское движение в Галичине, которое могло погубить русскую идею в Галицкой Руси и отдать ее в полное рабство австрийцам.

Священник Митроцкий, отмечая такой поворот в образе мыслей митрополита Шептицкого, указывает, что, на основании собранных им в Галичине документов, граф Андрей Шептицкий являлся, наоборот, главой украинского движения, и что накануне занятия Львова русскими войсками он издал воззвание, призывающее русских к кровавой борьбе с московскими войсками.

В беседе с сотрудником о. Митроцкий прямо называл митрополита Шептицкого злым гением Галичины» .

В феврале 1915 года в Киеве М.В. Митроцкий сделал доклад о Га-личине, в котором также упомянул о митрополите Шептицком:

«Сейчас Шептицкий и его друзья пишут письма в Петроград к очень высоким особам, и в этих письмах выражают свою радость по поводу победоносного вступления русских войск в Га-личину и объединения всего русского народа. Не так думал Шептицкий в августе, когда он сидел во Львове, а не в Курске.

Накануне вступления русских во Львов, Шептицким было выпущено архипастырское воззвание к народу, с призывом к борьбе против России.

Когда жена священника Монцибовича пришла к Шептицкому просить заступиться за ее мужа, арестованного австрийскими властями, то Шептицкий ей сказал:

– Ты дурная жена, ты поддерживала русофильские идеи в голове своего мужа. Убирайся вон!

Русским львовским священникам, пришедшим к Шептицкому также за защитой, он сказал, что до тех пор он им не поможет, пока они не сделаются “украинцами”» .

Тем временем в защиту Шептицкого выступили его высокопоставленные покровители, приближенные к Ватикану, австрийскому и германскому дворам. Трогательное письмо Николаю II послала теща бывшего канцлера Германии Гогенлоэ княгиня Витгенштейн. Киевский магнат граф Михаил Тышкевич направил множество писем министрам и разным влиятельным лицам. Принимал меры к освобождению Шептицкого и король Испании Альфонс. Но активнее всего действовал Ватикан.

Однако вскоре вся кампания по освобождению Шептицкого провалилась.

Уже после высылки Шептицкого из Львова русской контрразведке стало известно о том, что все документы митрополит приказал замуровать в стену собора св. Юра. Поиски продолжались долго и безрезультатно, пока тайну не выдал один из ближайших друзей Шептицкого архитектор и предприниматель Иван Левинский. 11 февраля 1915 года в тайнике подвального помещения был найден секретный архив.

28 апреля 1915 года начальник жандармского управления военного генерал-губернаторства Галиции полковник Мезенцов, в присутствии своих помощников подполковника Покрышинского и ротмистра Злобина, который был командирован по распоряжению военного генерал-губернатора Галиции, чиновника по особым поручениям при военном генерал-губернаторе С.А. Лабенского, и понятых Е.К. Зубкова и Я.Е. Шевчука – принял и раскрыл пакет, вынутый из ящика № 7 вещей бывшего митрополита графа А. Шептицкого, найденных при обыске, который был проведен 11 февраля в доме митрополита при церкви св. Юра в специально замурованном помещении и теперь осмотренном специальной комиссией, назначенной военным генерал-губернатором. В пакете были обнаружены семь отдельных конвертов, пронумерованных римскими цифрами от I до VII.

В конвертах находились документы, среди которых – докладные записки Шептицкого и других руководителей галицко-украинского движения австрийскому правительству, протоколы заседаний “Головной Украинской Рады”, “Союза Освобождения Украины”, “Боевой Управы Сечевых Стрельцов”, полномочия, выданные Шептицкому Ватиканом, на право организовывать и руководить униатской церковью на территории всей России и др.

Наибольший интерес представлял документ из конверта № 2. В этом конверте находились листы писчей бумаги, пять страниц которых было исписано. В заголовке первой страницы имелась дата “12 августа [1]914”, а на пятой странице в конце под текстом рукописи стояла дата: “Львов 15 августа [1]914 г.”, и подпись “Андрей Шептицкий”. Это был черновик докладной записки Шептицкого правительству Австро-Венгрии о военном, правовом и церковном устройстве Украины после захвата ее австрийскими войсками. Записка была написана от руки чернилами на немецком языке.

В записке говорилось о том, что после вступления австрийских войск на территорию российской Украины придется решать тройную задачу: военной, правовой и церковной организации в крае, «не только для того, чтобы поддержать действия нашей армии предусмотренным восстанием украинцев, но также для того, чтобы эти области на всякий случай самым решительным образом отделить от России и придать им характер национальной области, независимой от России, враждебной державе царей…» .

Военная организация, по мнению Шептицкого, должна была базироваться на традиции запорожских казаков. Один из военачальников австрийской армии может быть назначен гетманом. «Будучи в ранге фельдцейхмейстера, он должен, при сохранении нашей военной администрации получить определенную самостоятельность, чтобы во время руководства данными ему войсками мог формировать отряды, в которых восставшие украинцы нашли бы себе надлежащее место» . Рекомендовалось, чтобы в названиях командных лиц (атаманы, есаулы, сотники), в одежде, по возможности и в языке команды отразился национальный характер.