Леонид Соколов - Львов под русской властью. 1914–1915

Правовая организация предусматривала введение австрийских законов.

Церковная организация должна была иметь ту же самую цель: «отделить украинскую церковь как можно более основательно от российской» . Для этого надлежало издать целый ряд церковных декретов, которыми, в частности, должно быть предусмотрено, что украинская церковь изымается из подчиненности Петроградскому синоду, также предусматривался запрет молиться за царя, и приказ молиться за австрийского императора, устранение соответствующих (великорусских, московских) примечаний в календарях т. д. Все эти декреты должны были исходить от “митрополита Галича и всея Украины”. «Если мои распоряжения найдут сочувственное отношение, а, без сомнения, оно так и будет, то таким образом будет создано центральное церковное управление на Украине, и церковь будет отделена от российской. Определенное число епископов, именно тех, которые являются уроженцами Великороссии, и тех, которые не пожелают подчиниться распоряжениям, можно будет немедленно устранить и на их место назначить других, настроенных проукраински и проавстрийски» . Далее Шептицкий выражал уверенность, что Рим, со временем, одобрит все эти декреты и назначения.

Факт обнаружения данного документа и его содержание были зафиксированы в соответствующем протоколе. Документ был сфотографирован, и его снимок приобщен к протоколу. Протокол подписали: полковник Мезенцов, подполковник Покрышинский, ротмистр Злобин, чиновник для особых поручений при военном генерал-губернаторе Галиции Лабенский, понятые: Евстигней Куприянович Зубков, Яков Ерофеевич Шевчук.

Среди документов был также обнаружен список лиц, которых австро-венгерское правительство должно было назначить на административные должности после оккупации Украины.

Эти документы попали в руки русской контрразведки как раз тогда, когда Ватикан вел переговоры с царским правительством о предоставлении Шептицкому разрешения на выезд в Рим или в какую-либо нейтральную страну. Когда же министерство иностранных дел России удовлетворило просьбу Ватикана о “предъявлении документальных оснований” для дальнейшего содержания Шептицкого как интернированного лица, и отправило фотокопии некоторых из найденных документов, то апостольская столица больше этого дела не затрагивала.

Если после прихода во Львов русских войск деятельность галицко-русских обществ, закрытых в начале войны австрийцами, была возобновлена, то галицко-украинские общества были, наоборот, закрыты.

Русские власти и до войны были достаточно хорошо осведомлены о резко антироссийской направленности галицкого украинофильского движения, и, естественно, что после вступления русских войск в Галицию не имели намерения содействовать продолжению деятельности этого движения. Но оставшихся во Львове галицко-украинских деятелей, за исключением высланного в Россию митрополита графа Шептицкого, не трогали.

Однако со временем все более и более стала проясняться картина и определяться масштабы тех репрессий, которым подверглись деятели галицко-русского движения и тысячи простых русских галичан после начала войны. Комиссия, созданная Народным Советом для расследования этих злодеяний, обнаруживала в архивах наместничества и дирекции полиции документы, тексты доносов, получала все новые и новые свидетельства о массовых арестах, издевательствах, расстрелах и повешениях. Эти материалы публиковались в газете “Прикарпатская Русь” под рубрикой “Австрийские зверства в Карпатской Руси”. Выяснялась и роль, которую сыграли в австрийских репрессиях против галицко-русского населения галицкие украинцы.

Как писал уже после войны М.А. Марко:

«Жутко и больно вспоминать о том тяжелом периоде близкой еще истории нашего народа, когда родной брат, вышедший из одних бытовых и этнографических условий, без содрогания души становился не только всецело на стороне физических мучителей части своего народа, но даже больше – требовал этих мучений, настаивал на них. Прикарпатские “украинцы” были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны. В их низкой и подлой работе необходимо искать причин того, что карпато русский народ вообще, а наше русское национальное движение в частности с первым моментом войны очутились в пределах Австро-Венгрии вне закона, в буквальном смысле на положении казнимого преступника» .

Стало известно и о том, что галицкие украинцы сформировали легион “Украинских Сечевых Стрельцов” для вооруженной борьбы против России. Особое возмущение вызывал тот факт, что они собирались проливать кровь своих же братьев-малороссов, потому что в состав армий Юго-Западного фронта входили преимущественно малороссийские полки.

Факты своего активного сотрудничества с австро-венгерским и германским политическим и военным руководством не скрывали и сами украинские деятели.

10 сентября 1914 года приехали в Вену члены редакции галицко-украинской газеты “Діло” д-р Василь Панейко и д-р Михайло Лозинский. После этого в Вене было организовано издание газеты “Діло”, первый венский номер которой вышел 19 сентября 1914 года. Венское “Діло” подписывал Кость Левицкий как издатель, а В.Панейко как главный редактор.

Газета выходила в Вене раз в неделю. Вот отрывки из некоторых статей, опубликованных в тот период в газете “Діло”.

В статье под названием “Гросс-Габсбург” речь шла о будущих владениях Габсбургов, простирающихся от Адриатики и Альпийских гор до Черного моря и Кавказа. Чтобы достичь этой цели, необходимо «нанести смертельный удар Российской империи созданием украинской державы как составной части Габсбургской монархии» .

О России говорилось следующее:

«Конституционные или социально революционные стремления внутри России ударяют в форму государственного правления России, но не несут в себе опасности подрыва этой державы и ее мирового значения в самом корне. Кадетская, трудовицкая или социалистическая Россия останется все равно великой Россией, как и абсолютистская, националистическая или октябристская. Россия без Финляндии, Кавказа или Польши останется все таки грозным чудовищем для европейских соседей. Совершенно другое дело Россия без Украины, без большой полосы от Буга и Нарева до Дона и Кубани, от Припяти и Сейма до Черного Моря, без Киева, Полтавы и Харькова, без украинского чернозема, без Одессы, Херсона и Ростова на Дону, и без Черного Моря. Так обкроенная Россия перестает быть европейской величиной, а становится азиатским государством, отброшенным далеко на северо-восток на Волгу и под Урал, отделенным от Европы, от Балкан и Австрии могучим украинским валом, возвращается к тому, что было перед Петром I и перед полтавским боем – московское царство. […]…