Леонид Соколов - Львов под русской властью. 1914–1915

Поскольку среди заключенных находились молодые люди, студенты, Чировский доложил военным властям, что лагерное заключение является для молодежи благодеянием, а лучшим наказанием для нее явится военная служба на позиции. Представление Чировского понравилось властям, и было решено взять на службу всех студентов и крестьян. Во время набора спрашивали каждого, какой он национальности. Каждый отвечал: “Russe”. До обеда комиссия вовсе не обращала на это внимания. Во время обеда Чировский обратил внимание комиссии на то, что в Га-личине нет “Russen”, только “рутены” или “украинцы”, поэтому, когда набор продолжился, один из полковников, членов комиссии, сказал: “in Galizien gibt’s keine Russen” (“в Галиции не существует никаких русских”). Это не смутило студентов, и они продолжали диктовать дальше: “Mutterschrache – russisch” (“Родной язык – русский”). Это до того разозлило начальство, что оно распорядилось взять под арест всех студентов, прошедших набор до обеда, считая их солидарность предумышленным упорством. Всего было арестовано 48 человек. Им угрожал военный суд. Но на протяжении месяца удалось все-таки убедить военное командование в Граце, что слово “ruthenisch” это искаженное выражение, имеющее свое грамматическое начало в слове “russisch”. Убеждать военные власти помогал офицер поляк Осташевский, надзиратель второго десятка бараков. Наконец выпустили студентов из-под ареста, предварительно проведя процедуру “anbinden” – подвесив каждого за руки на два часа на дереве. Экзекуцию проводил сам Чировский. Затем взяли молодых людей на военную службу.

Талергоф. В первые дни заключения

Талергоф. Место экзекуций

«А что было с ними в полках! Марка “aus Thalerhof” [“из Талергофа”] была для них осуждением к преследованиям. Им прикреплялись позорные значки на шапках или на рукавах, повышений никаких не получали, в боевой огонь должны были идти первыми, если же не пошли бы, то от стоявшей сзади за ними команды им пуля в спину!» .

Кстати, справедливая кара все-таки постигла Чировского. Правда, не за издевательства над заключенными, а за взятки, которые он, будучи жадным до денег, брал с заключенных, обещая, что при помощи “украинской комиссии” в Граце, возглавляемой И. Ганкевичем, выпустит их на свободу. Немцы разоблачили Чировского, он был арестован, отдан под суд и разжалован в рядовые.

Как отмечал В.Р. Ваврик, сам бывший узником этого лагеря, всего через Талергоф прошло около 20 000 русских людей из Га-личины и Буковины. Причем власти считали только живых узников, умершие их не интересовали. А умерло в Талергофе около 3 000 человек. Общее же число жертв австрийского террора В.Р.Ваврик оценивал как минимум в 30 000 человек.

В октябре 1914 года во Львов приехал из Петрограда член редакции газеты “Новое Время” д-р Дмитрий Николаевич Вергун, с супругой Верой Николаевной Вергун. Будучи уроженцами Гали-чины, они в свое время работали в Вене в издании “Славянский Век”, а затем продолжили свою деятельность в Петербурге (Петрограде). Оба выдающиеся публицисты, они много и успешно содействовали осведомлению русского общества о положении Гали-чины своими дельными и горячими статьями в “Новом Времени” и целом ряде других столичных газет и журналов, оставаясь при этом и дальше постоянными сотрудниками галицко-русских изданий. Д.Н. Вергун, состоя товарищем (заместителем) председателя петроградского Галицко-русского Общества, часто читал лекции и доклады о Карпатской Руси и был душой культурной и организационной работы Общества во многих направлениях.

После начала войны австрийцы арестовали и вывезли старика отца, брата и зятя Д. Вергуна, хозяйство их разгромили и разграбили, а дом разрушили до основания.

В декабре Вера Вергун опубликовала статью под названием “Братство могил”, в которой, в частности, говорилось:

«Среди полей Червонной Руси, у проезжих дорог и сожженных сел, у подножья Карпат, над Прутом, Черемошем и Днестром, сколько братских родных могил! […]

Молитвенной слезой омыла Русь их деревянные, наскоро сколоченные кресты, последний дар боевых товарищей… […] Но есть на тех же полях другие братские могилы… бескрестные. В них тоже спят герои, хотя подвиги их не бранные и смерть их не ратная. Это – могилы русских галичан, принявших мученическую смерть за Русь, ту Русь, что, благословляя, слала сынов своих скинуть тяжелое иго неволи с Червонной Руси. […] Слеза близких не пролита над их могилой, и трираменный крест не осенил их вечного сна. Этого не допустила торжествовавшая Мазепия . […]

Одна и та же рука сгубила того, кто шел защищать честь и славу России, дать брату и другу свободу, и того, кто шестьсот лет ждал этого дня воскресения и хранил свое русское сознание, как дар Святого Духа. Одна и та же рука осиротила детей Червонной и Державной Руси.

Это единство крови, это безмолвное братство родных могил спаяло отныне сынов объединенной “всея Руси” в единую неделимую семью.

Каким же кощунственным поруганием этих братских могил, где рядом легли за единую Русь и кацап, и хохол, и русский галичанин, какою Каиновой работой представляются старания наших украиноманов зажечь костер братской вражды и на этой вражде водрузить залитое русской кровью австрийское знамя украинства мазепинства, унии, ненависти к православию, “кацапу”, “москалю”, “москвофилу”…

Кому нужна эта отрава, изготовляющаяся в австро германской лаборатории по одному рецепту для всех славян: братья должны сами растерзать друг друга.

Русский народ только что видел выступления “самостийной Украины” на кровавых галицких полях. С портретом Мазепы на сине желтом знамени, с австрийским оружием в руках, под командой немецкого офицера, “украинцы” шли с восторженными криками в честь Вильгельма против своих же братьев малороссов из Киева, Волыни, Полтавы… Те же “украинцы” пролили кровь и ближайших братьев своих, сынов той же Галичины, за то, что те называли себя “русскими”, а не “украинцами”, любили Русь, а не Мазепию. Во имя “Украины”, названия, являющегося пережитком Речи Посполитой, эти янычары составляли списки тех русских священников, крестьян и мещан, которых по их указанию, австрийские жандармы предавали пыткам и казням, или закованных в кандалы, отдавали на поругание мазепинцам, кричавшим в неистовой злобе: “Распни их… распни за преданность Руси!”

И их распинали… Факты, тысячи фактов налицо.