Леонид Соколов - Львов под русской властью. 1914–1915

Для того, чтобы так характеризовать исторический смысл столь ославленного “москвофильства”, не нужно вовсе ни идеализировать отдельных людей, ни даже отождествлять себя с их политическими взглядами. Это явление, как я понял и почувствовал с полной ясностью только здесь, шире и важнее всякой политики, понимаемой в обычном смысле, приуроченном к государству. Это – огромный культурный факт. Даже с точки зрения совершенно нейтральной, объективного наблюдателя, явление “москвофильства” представляет огромный социологический интерес.

“Москвофильство” по своему существу есть культурно национальное течение, а вовсе не какая либо политическая программа или платформа. И в этом залог его успеха и дальнейших завоеваний в объединении с Россией Галичины.

В Галичине может и должно быть народное течение, которое, утверждая единство галичан русских со всем русским народом, берегло и пестовало областные особенности, было русским, оставаясь малорусским» .

В заключение следует отметить, что является грубейшим извращением, применительно к ситуации 1914–1915 годов, распространять термин “украинцы”, причем в значении этнической принадлежности, на всех русинов (в официальной австрийской терминологии – “рутенов”) Галичины, Буковины и Угорской Руси, и, исходя из известного факта негативного отношения русских властей к австро-венгерской разновидности украинства, делать вывод, о том, что якобы русские власти отрицательно относились ко всем коренным жителям Прикарпатской Руси как к этносу. Достаточно обратить внимание на тот очевидный факт, что сторонники как украинского, так и русского движения в Прикарпатской Руси принадлежали к одному и тому же этносу. Но ведь русская власть не преследовала активистов русского движения, а наоборот, всячески способствовала их деятельности, как не преследовала и простых русинов, а оказывала им помощь. Следовательно, причины отрицательного отношения русских властей к украинскому движению состояли не в этническом происхождении его членов, а в резко выраженной антироссийской и антирусской ориентации, изначально и целенаправленно приданной этому движению.

Арестам же и высылке отдельные члены украинского движения в Галиции были подвергнуты не за свои убеждения, а за причастность к репрессиям против русских галичан.

Находясь в апреле 1915 года в Петрограде, военный генерал-губернатор Галиции граф Г.А. Бобринский в беседе с корреспондентом газеты “Русское Слово” говоря о задачах управления в Га-личине, высказался и о вероисповедном вопросе.

«Я перехожу теперь к вероисповедному вопросу в Галичи-не. Что касается католического духовенства, то его отношение к нам вполне корректно, и вообще с католической церковью у нас никаких пререканий не возникает. Самым трудным является для нас так называемый униатский вопрос.

Вопрос идет о переходе униатских прихожан в православие. Мы, собственно, даже избегаем говорить об обращении униатов в православие, так как многие униаты не признают существенной разницы между униатством и православием. Мы избегаем в этом вопросе какой бы то ни было принудительности. Если какой либо приход выражает желание перейти в православие, то мы производим среди населения закрытую баллотировку на бумажках. Один крест означает православие, а два креста – униатство. Если таким образом 2/3 населения выскажутся за православие, то я посылаю в их приход православного священника, но при этом униатского священника мы не устраняем, и он служит вместе с православным священником. В Га-личине кроме того, находится много пустующих приходов, из которых униатские священники ушли вместе с австрийскими властями. В такие приходы мы посылаем православных священников без баллотировки.

Конечно, в этом щекотливом вопросе не обходится без некоторых резкостей с той или другой стороны, но постепенно нам удается занять надлежащее положение. Лично я все больше склоняюсь к той мысли, что униатская церковь не имеет будущности. Небольшая часть униатов перейдет в католичество, а основная масса, по моему мнению, перейдет в православие, – повторяю, без всякой принудительности с нашей стороны» .

Как признавал граф Г.А. Бобринский, некоторые сложности в отношениях с местным населением возникали в вопросе о переходе униатов в православие. Действительно, если в приход, из которого униатский священник ушел с австрийцами, присылали православного священника без выяснения готовности населения принять православие, это не всегда могло встретить одобрение прихожан.

Согласно соответствующим инструкциям инициатива о проведении голосования по поводу перехода в православие должна была исходить только от самих прихожан. Однако отдельные чиновники на местах, проявляя чрезмерное усердие, по собственной инициативе организовывали эти голосования. Но когда о таких фактах становилось известно высшим властям, им приходилось сдерживать неуместное рвение низовых исполнителей. Это подтверждает, кстати, галицко-украинский деятель К. Левицкий, который приводит следующее распоряжение черновицкого губернатора (текст приводится в том виде, как он подан в книге К. Левицкого):

«Черновецкий губернатор. Января, 5 дня 1915 г. № 62. г. Черновцы.

Начальнику Городенковского Уезда.

Предлагаю объявить помощнику Начальника Уезда Ермолину, что при исполнении распоряжений моих следует их читать внимательно, а не действовать спешно, не вникнув в суть дела. В циркуляре от 6 декабря за № 561, в п.2 ясно указано на то, что все распоряжения гражданской власти производятся при условии, что крестьяне сами просят о присылке православного священника и нигде нет даже намека на то, чтобы следовало опрашивать униатские приходы о желании их перейти в Православие. Засим обращаю внимание, что, благодаря распоряжениям Ермолина, были везде собираемы сходы без надлежащего на то разрешения и для обсуждения вопроса, не подлежащего решению на сходе. Предупреждаю, что при повторении такого легкомысленного отношения к столь важному вопросу, как религиозный, я неминуемо вынужден буду признать Ермолина несоответствующим для службы здесь, где не должна иметь места отписка по циркулярам, а вдумчивое и осторожное отношение к поручаемому делу. Вместе с тем уведомляю Ваше Высокородие, что Начальник Уезда представляет доклады и рапорты Губернатору, а не Правителю его Канцелярии и ставит исходящий номер на своей бумаге.

Губернатор Евреимов.

Правитель канцелярии (подпись неразборчива)» .

Архиепископ Евлогий