Майкл Ко - Разгадка кода майя: как ученые расшифровали письменность древней цивилизации

И это случилось прямо перед Рождеством 1973 года в самом прекрасном из городов майя – Паленке.

«Паленке, самый таинственный из всех городов майя, хранит свои секреты более двенадцати столетий. Это место окутано аурой, которая так трогает и неотразимо притягивает. Его загадочная архитектура сродни моцартовской роскоши мелодий и классической элегантности – она поет, она не немая, как тяжелая и консервативная архитектура большинства других городов классических майя. Мягкий паленкский известняк изваяний просто светится оригинальностью и гармонией. Многовековое присутствие строителей города ощущается всеми, кто погружается в атмосферу Паленке» [1].

Джилетт Гриффин из Принстона, автор этого поэтического описания, – человек эмоциональный, но его восторг не преувеличен. Более двух столетий несравненная красота этого классического города, расположенного на западном краю низменных областей майя, вдохновляла путешественников на строки, подобные этим.

Расположенный в предгорьях Сьерра-де-Чьяпас, в окружении высоких тропических лесов город занимает стратегическое положение над обширной равниной Усумасинты. К началу VII века местные архитекторы научились создавать обширные постройки с изящными сводами и кровельными гребнями, придавая городским сооружениям простор, которого не хватает массивным дворцам и храмам других майяских городов. И под эгидой двух своих величайших царей художники Паленке достигли таких высот мастерства в искусстве рельефной резьбы и лепнины, какие редко встретишь в других районах земли майя. Именно эти рельефы с их сложными сценами и длинными иероглифическими текстами так очаровали Антонио дель Рио и его художника Рикардо Альмендариса, эксцентричного романтика Вальдека, отцов-основателей археологии майя Стефенса и Казервуда, и Альфреда Моудсли.

Однако, как мы помним, задолго до того, как великолепные материалы Моудсли были собраны в конце XIX века, Константин Рафинеск связал тексты Паленке (тогда называвшегося Отулум – по названию ручья, протекающего через руины) с Дрезденским кодексом. Он предположил, что эта письменность когда-нибудь будет переведена, поскольку на языке майя, утверждает Рафинеск, все еще говорят в районе Отулума.

Пророческие слова!

Весь город теперь нанесен на карту в мельчайших деталях. Мы знаем, что он большой, хотя центр, который видят толпы современных туристов, относительно компактен. Среди скоплений зданий высится Дворец – огромный лабиринт длинных построек с внутренними дворами, возведенный сменявшими друг друга правителями. Роскошные, покрытые штуком пилястры этих построек просто ошеломили Стефенса и других ранних путешественников. Над дворцом возвышается уникальная башня Паленке, с вершины которой открывается потрясающий вид на руины и окрестности.

К юго-востоку от Дворца находится «Группа Креста», в которой доминирует Храм Креста, названный так из-за мирового дерева крестовидной формы, изображенного в центре рельефа в святилище на вершине храма. Из-за этого изображения на майя словно наложено проклятие – столько фантастических теорий на эту тему рождено сумасшедшими или полусумасшедшими дилетантами. Рельеф Храма Креста тоже был частым объектом безумных идей: в 1956 году мы с женой сидели в кафе Мериды рядом с американцем, который называл себя апостолом церкви Иисуса Христа Святых последних дней и заверял нас, что Иисус вернулся на землю после распятия и проповедовал толпам индейцев перед Храмом Креста.

Если оставить в стороне фантастические выдумки, три храма «Группы Креста» выстроены по единому шаблону: в каждом есть внутреннее святилище с кровлей и большим внутренним рельефом из известняка, на котором изображены две богато одетые фигуры, высокая и низкая, перед неким ритуальным объектом. Сопровождающие иероглифические тексты очень длинные и сложные и содержат большое количество дат. Кто эти персонажи и о чем говорится в текстах? Поколения эпиграфистов не смогли дать этому объяснения.

По моему мнению, тремя величайшими археологическими открытиями, когда-либо сделанными в области майя, были фрески Бонампака, обнаруженные Джайлсом Хили в 1946 году, фрески Сан-Бартоло (мельком я упоминал о них в главе второй) и гробница внутри пирамиды Храма Надписей в Паленке [2]. До 1949 года в Паленке не проводились масштабные раскопки, пока мексиканский археолог Альберто Рус Луильé не был назначен руководителем программы интенсивных раскопок Национального института антропологии и истории (INAH). Финансовую поддержку ему оказал Нельсон Рокфеллер, давнишний сторонник культурного обмена между Соединенными Штатами и Латинской Америкой. В те дни Рус был одним из самых ярких представителей молодого поколения мексиканских антропологов, а не ксенофобом-самодержцем, каким стал впоследствии. Но что бы я или кто-то другой ни думал о нем, нельзя отрицать, что он был первооткрывателем того же уровня, что и Говард Картер, открывший гробницу Тутанхамона.

Звездный час в жизни Руса настал в воскресенье 15 июня 1952 года. После нескольких сезонов, посвященных расчистке потайного туннеля со сводчатым перекрытием, который вел из верхнего храма к основанию Храма Надписей, Рус и его рабочие обнаружили подземный склеп, и эта находка превосходила самые смелые мечты археолога. Посреди комнаты находился огромный каменный саркофаг, покрытый гигантской резной плитой, а стены склепа были украшены фигурами девяти владык или богов в архаических одеяниях. Приподняв массивную плиту при помощи домкратов, Рус увидел останки великого правителя, лежащего в углублении, сделанном в форме рыбы. На лицо была наложена мозаичная маска из жада, пальцы покрыты жадовыми кольцами, и почти все тело было усыпано жадом, самым драгоценным материалом, известным майя.

Не вызывало сомнений, что властитель, которого Рус назвал «8 Ахав» по предполагаемой дате рождения, вырезанной на торце крышки саркофага, приказал построить гробницу и покрыть ее огромной пирамидой еще при жизни, как фараоны Древнего Египта. Но не Русу было суждено выяснить, кем был этот человек и что он значил для истории древнего города.

Новая заря в майянистике и скачок в дешифровке начались жарким августовским днем 1973 года в небольшом городке Паленке, что стоит неподалеку от знаменитых руин, на заднем крыльце уютного дома с соломенной крышей, которым владела жилистая седовласая художница и ее муж.

Мерл Грин Робертсон родилась и выросла в Монтане [3] и говорила и по-английски, и по-испански с сильным западным акцентом – «Паленке» у нее звучало как «Пленки». Мерл рисовала с детства, и родители поощряли ее талант, позволяя украшать пустые стены собственной комнаты. Она специализировалась в сфере искусства в университете Вашингтона, но окончила колледж в Калифорнийском университете в Беркли. После недолгого преподавания искусства и архитектуры в военной академии в районе Бэй Нью-Йорка, где ее муж Боб был директором школы, Мерл и Боб Робертсоны перешли работать в школу Роберта Льюиса Стивенсона в Пеббл-Бич, штат Калифорния.