Наталья Миронова - Великая эпидемия: сыпной тиф в России в первые годы советской власти

Интересно, что проблемы ассенизации после революции настолько важны, что переходят в поэзию, что кажется очень странным: вроде бы менее лирическую тему, чем уборка нечистот, сложно себе представить. Но тем не менее ассенизация перемещается на территорию литературных баталий и в произведениях 1920-х приобретает другое значение. Ассенизация становится аллегорией революции, а именно — очистки страны от людей, «засоряющих» ее. Например, такое мы можем видеть в стихотворении «Ассенизация по-ленински».

Обратим внимание также на оттенок героизма, которым наделено слово «ассенизатор», которым назван сам Ленин. Ассенизация была намного более значимой, чем просто вывоз нечистот: как мы видели, от этого зависело благополучие городов.

Любопытно, что термин ассенизация из понятия, обозначающее вполне конкретное действие — вывоз нечистот с улиц, не только переходит в интеллектуальный контекст эпохи, но и сохраняется в нем в течение всего XX в. Современный исследователь, филолог Л. Ф. Кацис, говоря о русском авангарде, приводит многочисленные примеры того, как в советской литературе обыгрывали понятие «ассенизация»: обидевшись на К. Чуковского в связи с оценкой последним ассенизационных текстов А. Ремизова, В. Розанов назвал критика воробушком, клюющим зернышки на мостовой; за статьи Чуковского о футуризме (в том числе и о лежащем на навозе А. Крученых) Д. Философов назвал его «ассенизатором русской литературы». Удивительным было само возникновение понятия «ассенизационный текст». Более того, футуристы и литераторы начала 1920-х гг. оперировали таким термином, как «копрологический монумент», — его соорудил первый журнал русских футуристов и посвятил критике. В. Шершеневич, выступая против Маяковского, сравнивал его то с испражняющейся лошадью, то с «бумажкой, брошенной в клозет». Для И. Сельвинского мотив «ассенизационного обоза» был фирменным знаком борьбы с Маяковским. «Декольтированной лошадью» назвал Маяковского В. Ходасевич; Андрей Белый заговорил о садике поэзии, куда его не пускают профессора, так как от поэта плохо пахнет («Ритм как диалектика»); примеры из «Во весь голос» очевидны и общеизвестны [125] Кацис Л. Ф. Владимир Маяковский и русский литературный авангард в интеллектуальном контексте эпохи. URL: https://www.dissercat.com/content/vladimir-mayakovskii-i-russkii-literaturnyi-avangard-v-intellektual-nom-kontekste-epokhi .

Советский плакат. Создан в 1920 г. В. Дени по рисунку М. Черемных 1918 г.

Современный швейцарский исследователь-русист Жан-Филипп Жаккар отмечает, что понятие чистоты и очистки, ассенизации — ключевые понятия, которые являются «выражением постоянного вопроса, который восходит к источникам русской культуры XX в., и в частности — авангарда» [126] Жаккар Ж.-Ф. Литература как таковая. От Набокова к Пушкину: Избранные работы о русской словесности. Чистота, пустота, ассенизация: авангард и власть. М., 2011. . «Вероятно, это объясняется отчасти тем, что место укорененного давным-давно, во всяком случае со времен „Домостроя“, понятия „чистая совесть“ (то есть „чистое сознание“), которое сопровождает чистоту дома и вообще гигиену жизни, — это место почти моментально занял тоталитарный вариант этой парадигмы, основанный на том же корне (чист), на котором основано, например, слово „чистка“». Мир надо было очистить от мусора, и за это взялись с самого начала: известны карикатуры-лозунги «Ленин очищает землю от нечисти», где огромный Владимир Ильич со шваброй в руках очищает маленький Земной шар от всякого мусора, то есть от проклятых буржуев, попов, генералов и др.

Известны и стихи Маяковского:

Жан-Филипп Жаккар отмечает, что в литературе советского времени стремление к чистоте равно стремлению к добру. Тогда, конечно, все, что мешает в этом стремлении, становится эквивалентом грязи, мусора. Показательно, что стражи идеологии нередко употребляли эту метафору — о нечистотах — в борьбе против инакомыслия. Это в некотором смысле отголоски эпидемии сыпного тифа в период Гражданской войны. В знаменитом письме Правительству СССР от 28 марта 1930 г. М. Булгаков отмечает, что о нем писали как о «литературном УБОРЩИКЕ», подбирающем объедки после того, как «НАБЛЕВАЛА дюжина гостей», или как о писателе, который «В ЗАЛЕЖАЛОМ МУСОРЕ шарит». Все помнят, как Д. И. Заславский в «Правде» (27 октября 1958 г.) написал о «Шумихе реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка » после выхода в свет «Доктора Живаго», тогда как председатель КГБ В. Е. Семичастный сравнил Б. Л. Пастернака со свиньей, которая гадит там, где ест. М. А. Шолохов в качестве великого ассенизатора советской литературы объяснит позже писателям, которые написали письмо в Президиум XXIII съезда КПСС в защиту А. Д. Синявского и Ю. М. Даниэля, что «клевета — не критика, а грязь из лужи». Таких примеров ругательств, включающих в себя идею нечистоты обвиняемого, к сожалению, много в истории советской литературы [127] Жаккар Ж.-Ф. Литература как таковая. От Набокова к Пушкину: Избранные работы о русской словесности. Чистота, пустота, ассенизация: авангард и власть. М., 2011. .

Говоря об образе ассенизации в литературе, нельзя не вспомнить и «Великого Ассенизатора» Е. Замятина, — метафорической зарисовки, написанной в 1918 г. Замятин, по существу, описывает то, как «революция очищает». Она — синоним тотальной ассенизации. «В ассенизации все, и от нее все качества». Но Великий Ассенизатор, поэт чистоты «в круглом кожаном фартуке», трудясь над совершенствованием установленного им порядка, сам становится вместилищем грязи, «и скоро от него пошел такой дух, что чиновники, не совсем безносые, переводились подальше». И когда, после отстранения от должности, он возрождается и оказывается уже во главе всей России, то он, «самоотверженный ассенизатор, все глубже пропитывается запахом ассенизационного материала», да так крепко, что «все слышней знакомый дух охранки и жандарма» [128] Замятин Е. И. Собрание сочинений: в 5 т. Т. 4: Беседы еретика М., Дмитрий Сечин; Республика, 2010. .

К первой годовщине Октября был снят художественный фильм по сценарию А. Луначарского и А. Пантелеева, подсказывавший, как вести себя обеим сторонам «жилищного передела». Название фильма — «Уплотнение» (кстати, именно после этого фильма термин получил распространение). События фильма происходят в Петрограде через несколько месяцев после прихода большевиков к власти. В квартиру профессора вселяется семья рабочих. Хозяин квартиры — старый питерский интеллигент — с пониманием относится к обстоятельствам, но жена и старший сын, бывший офицер, категорически ее не принимают. Сами вселяемые ведут себя тактично и деликатно, выбирая себе далеко не самую большую комнату в квартире. Через некоторое время между семьями вырастает гармония, профессор с удовольствием делится своими знаниями с соседями, а младший сын профессора женится на дочери рабочего. Фильм сохранился не полностью, однако очевидна идея социального мира, которую он должен был транслировать: хозяева жилья должны быть сговорчивы, а пролетарии — вежливы и порядочны.