Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

С другой стороны, однако, гугеноты, потеряв по миру в Бержераке ряд позиций, завоеванных предыдущим миром в Болье, « миром Месье » 1576 г., были недовольны этим положением и толкали своего главу — Генриха Наваррского — денонсировать последующие соглашения. Последний, ведя сложную и запутанную политику лавирования между французским двором, своим гугенотским окружением, гугенотскими церквями и городами, пользуясь ситуацией, действительно не спешил соблюдать мирные договоренности и не переставал жаловаться в Париж на то, что он — лишь номинальный губернатор Гиени, притесняемый королевскими генеральными наместниками в этой провинции — маршалами Вилларом, а затем и Бироном [1177] См., например, его характерное письмо Генриху III от 6 июля 1578 г.: Recueil des letters missives de Henri IV/Éd. M. Berger de Xivrey. T. I. Paris: Imprimerie nationale, 1843. P. 181–182. .

В такой ситуации, развивая свою инициативу верховного арбитра, король решил продолжить политику умиротворения и закрепить хрупкий мир дополнительными соглашениями. С этой целью, используя повод поездки Маргариты де Валуа к мужу, он направил на юг Франции свою мать, Екатерину Медичи, опытного и хитрого дипломата, рассчитывая, что обе дамы смогут сделать невозможное и сумеют отстоять интересы короны благодаря своим способностям политических посредников. Своему послу в Риме, сеньору д'Абену, король писал 2 августа 1578 г.: « Янахожусь здесь [в замке д'Олленвиль], приехав на несколько дней, чтобы проводить королеву , [свою] госпожу и мать [Екатерину Медичи], которая собирается сопровождать мою сестру королеву Наваррскую к ее супругу, и которые должны отбыть через день или два. Я продолжаю прилагать все усилия, какие могу, чтобы обеспечить исполнение моего эдикта об умиротворении, который является самым главным и действенным средством, которое я только знаю, позволяющим поставить заслон всем волнениям и раздорам » [1178] Lettres de Henri III/Éd. B. Barbiche et H. Zuber. T. IV. Paris: Klincksieck, 1984. P. 50. .

Как отмечалось, путешествие королевы-матери 1578 г. очень напоминало аналогичное « Большое путешествие » двора по Франции в 1564–1566 гг., хотя на этот раз оно проходило без короля [1179] Леони Ф . Екатерина Медичи. С. 276–281. . Возможно, Генрих III отправил бы свою мать и сестру на юг страны гораздо раньше, но он с рудом нашел средства на организацию их путешествия: как свидетельствует пунктуальный Л'Этуаль, для этого пришлось просить деньги у духовенства [1180] L'Estoile P. de. Régistre-Joumal du règne de Henri III/Éd. G. Schrenck et M. Lazard. T. 2. Paris: Droz, 1996. P. 207. . Королева Маргарита явно колебалась между нежеланием оставлять любимый двор и возможностью сыграть важную политическую роль рядом со своим мужем [1181] L'Estoile P. de . Régistre-Journal du règne de Henri III. T. 2. P. 208. . Наверняка ее привлекала возможность стать настоящей королевой Наварры, избавиться от влияния брата и матери, держать свой двор и управлять им самостоятельно. Во всяком случае, в своих мемуарах она убеждает нас, что она и ее окружение « совсем не завидовали французскому двору », будучи в Нераке [1182] Маргарита де Валуа. Мемуары. Избранные письма. Документы. С. 162. .

Королю Наваррскому как главе и протектору гугенотских церквей, приходилось считаться с влиянием пасторов, которые создавали для него определенные трудности: критике подвергались его частная жизнь, нравы его двора. Так, когда стало известно о воссоединении наваррской четы, различные гугенотские консистории стали открыто протестовать против приезда Маргариты: « Ее прибытие умножит господствующую испорченность нравов. Король Наваррский полностью будет во власти удовольствий и все меньше и меньше станет заботиться о делах » [1183] Цит. по: Лучицкий И.В . Католическая Лига и кальвинисты во Франции. С. 329. . Тем не менее, прием обеим венценосным дамам, устроенный Генрихом Наваррским в начале октября, свидетельствовал о его желании договориться с двором. Он охотно принял политическое посредничество своей жены, тем более что делал это далеко не в первый раз. Екатерина Медичи в своих огромных, многостраничных письмах-отчетах сообщала Генриху III: «… Королева Наваррская, моя дочь, представила ему [Генриху Наваррскому] и вновь повторила все то, о чем я думала, что позволит [ему] без труда признать названные дела целесообразными, необходимыми ради мира, исполнения и утверждения Вашего эдикта об умиротворении » [1184] Lettres de Catherine de Médicis/Èd. Hector de La Ferrière. T. VI. Paris, Imprimerie nationale, 1897. P. 50 (4/5 октября 1578 г.). . И далее: « Я также не могу Вам не сказать, что Ваша сестра, королева Наваррская, весьма хорошо постаралась и сослужила добрую службу в [установлении] отношений между ее мужем, королем Наваррским, и господином де Бироном » [1185] Lettres de Catherine de Médicis. T. VI. Р. 56. .

Однако Екатерине Медичи и ее дочери понадобилось еще полгода, чтобы подписать дополнительное соглашение в Нераке 28 февраля 1579 г., статьи которого уточняли положения мира, предоставляя гугенотам дополнительные 15 « городов безопасности ». Король Наваррский в качестве губернатора добился расширения своей юрисдикции в Гиени и Гаскони [1186] Бабелон Ж.-П. Генрих IV. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. С. 179–183. . Тем не менее, в итоге, в условиях отсутствия финансовых средств, противоречивых указаний короля, используя только свои дипломатические и организационные таланты, на какое-то время королева-мать сумела добиться примирения на юге Франции. Соблюдать достигнутые ею договоренности и, в частности, мир с Генрихом Наваррским и гугенотами юга Франции, она оставила королеву Маргариту, на которую возлагала огромные надежды, требуя от своей дочери организовать « роскошную жизнь в Нераке, чтобы помочь гугенотам забыть их претензии и поставить заслон религиозным войнам » [1187] Droz E. La reine Marguerite de Navarre et la vie littéraire à la cour de Nérac, 1579–1582//Bulletin de la société des bibliophiles de Guyenne. № 80, juillet-déc. 1964. P. 91. . Вся переписка последней с королем и королевой-матерью в 1579–1581 гг. демонстрирует, насколько серьезно Маргарита относилась к выполнению своего долга перед семьей Валуа, подробным образом информируя обо всех событиях в Наварре, и в тоже время переоценивая свое влияние на мужа и при неракском дворе.

Сегодня мы знаем, что королева организовала вокруг себя прекрасный и блестящий двор, который включал не только ее штатных придворных, но также известных литераторов и интеллектуалов своего времени. Там пребывали Кандаль, Пибрак, Дю Бартас — спутник Генриха Наваррского, который еще в 1574 г. посвятил ей свою « Юдифь », переписанную королевой в поэтический альбом. При дворе находились также Салиньяк, старший сын маршала де Бирона, позднее перешедший в католичество, будущий посол Франции в Константинополе, и виконт де Тюренн, которого легенда сделала одним из возлюбленных королевы. Из литераторов менее известных в Нераке также жили Депорт, братья Бенжамен, Амадис Жамен, Жак де Констанс, чье влияние прослеживается в сочинениях самой Маргариты.