Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Главный раздатчик милостыни Франции также координировал деятельность церковного штата младших домов двора, прежде всего, двора королевы. Последний обрел свои истоки еще в XIII в.: известна папская булла 1255 г., специально позволяющая учредить должность духовника королевы Франции Маргариты Прованской, супруги Людовика Святого [443] La Selle X. de . Le service des âmes à la cour. P. 71. . В 1261 г. появляется первый ордонанс о доме королевы, где уже присутствуют траты — aumosnes — предполагающие наличие соответствующего служителя для исполнения этой функции [444] Comptes de l'Hôtel des rois de France aux XIV–XVe siècles. P. VI. . При Анне Бретонской уже учреждается должность Главного раздатчика милостыни дома королевы (1496) с соответствующим штатом, организационно повторяющим иерархию церковного двора короля [445] Gaude-Ferragu M . La Reine au Moyen Âge. P. 203. . Наконец, в период регентства Екатерины Медичи в 1560-е гг. должность Главного раздатчика занимал ее родственник кардинал Сальвиати, положив начало традиции, когда младшие церковные дома также возглавлялись кардиналами [446] Du Peyrat G . Histoire ecclesiastique de la cour. P. 377. .

Таким образом, при Франциске I как минимум три кардинала стали носителями придворных должностей и прямыми проводниками государственной политики по отношению к церкви. Секуляризация церковной жизни и ее целенаправленное встраивание в общегосударственную систему управления свидетельствовали о стремлении к установлению повсеместного контроля короны над духовенством, первым сословием Франции. Сделать это можно было в том числе посредством куриального механизма, когда церковная служба при дворе становилась местом высшего почета и престижа. Несмотря на последующие постановления Тридентского Собора (1563), при дворе сложилась большая группа прелатов, которые никогда не были в своих диоцезах и аббатствах, посвятив себя только службе при церковном дворе или работе в Королевском совете [447] Michon C . Les prélats d'État dans la France et l'Angleterre de la Renaissance//Église et État, Église ou État? Les clercs et la genèse de l'État moderne/Sous la dir. de Ch. Barralis, J.-P. Boudet, F. Delivré, J.-Ph. Genet. Paris-Rome: Éditions de la Sorbonne, École française de Rome, 2014. P. 23–26. . По подсчетам Р. Кнехта, только ординарных священников на церковной службе в доме Франциска I числилось не менее 60 персон, а с учетом младших домов — не менее 100; всего же церковный дом насчитывал несколько сотен человек [448] Knecht R. The French Renaissaince court. P. 37. . Уже при Генрихе III королевские регламенты подробно расписали обязанности, статус и церемониальное, иерархическое место всех служащих церковного двора, окончательно закрепив организационные начинания Франциска I.

В своей книге « О деяниях и добрых нравах мудрого короля Карла V » (1404) писательница Кристина Пизанская, кажется, впервые во французской литературе употребила выражение « королевская церемония », переиначенное с латинского языка на французский лад и явно перенятое из литургической лексики, но использовала его уже в том смысле, который в него вкладывали современники эпохи Старого порядка во Франции — установленный торжественный ритуал и порядок репрезентации королевской власти: « Королевские церемонии совершались вовсе не по причине склонности [короля] к удовольствию, а дабы сохранять, поддерживать и показывать пример его будущим преемникам, ведь только благодаря торжественному порядку может соблюдаться и находиться на самом почетном месте высоты своей корона Франции » [449] Christine de Pisan. Mémoires ou livre des faits et bonnes moeurs du sage Roi Charles V//Nouvelle collection des memoires pour servir à l'histoire de France/Publ. par MM. Michaud et Poujoulat. T. II. Paris, 1836. P. 51. .

Согласно исследованиям американского историка Ральфа Гизи, слово церемониал в XV–XVI вв. во Франции применялось только по отношению к большим общегосударственным мероприятиям, свидетельствующим и подчеркивающим исключительность положения королевской особы и священный характер ее полномочий [450] Giesey R.E. Cérémonial et puissance souveraine. France, XVe–XVIIe siècles. Paris: A. Colin, 1987. P. 49. . Следуя определению королевского историографа первой половины XVII в. Андре Дюшена, речь идет о церемониях помазания на царство, коронации, торжественных въездах в города, присутствия короля на заседании Парижского парламента и церемонии похорон монархов. А. Дюшен добавляет к этому « публичные торжества » ( solemmnitez publiques ) с участием « Их Величеств », имея в виду королевские крестины и свадьбы, приемы послов, и прочие праздничные мероприятия с участием монарших особ [451] Du Chesne A. Les Antiquitez et recherches de la grandeur et Majesté des Roys de France. Paris, 1609. P. 339–549. .

Франциску I важно было не только функционально и организационно преобразовать свой двор, оперативно реагируя на социально-политические вызовы, утверждая собственный авторитет и удовлетворяя интересы своих придворных сословий, прежде всего дворянского, но также встроить вновь созданные структуры двора во французский церемониал, государственного и куриального значения. Именно церемонии были призваны подчеркнуть иерархию рангов и должностей, стать показательным средством управления двором, обществом и государством, репрезентацией королевской власти. Юристы эпохи абсолютизма, в частности, Теодор Годефруа, вместе с тем, подчеркивали, что система рангов не была постоянной, и постепенно менялась от царствования к царствованию [452] Польская С.А. Христианнейший король: образы власти в репрезентативных стратегиях французской монархии (IX–XV вв.). С. 69–70. . Как ни странно, от эпохи блестящего Франциска I осталось не так много документально оформленных церемониальных документов, с расписанием местоположения и функций участников публичных мероприятий, т. е. с указанием их рангов.

Важнейшими среди них, конечно, были государственные церемонии, т. е. церемонии, выходившие по своему масштабу и значению за пределы королевской резиденции и обладающие высшим представительским уровнем. Одна из таких церемоний — торжественный вынос Святых даров ( Saint Sacrement ) в память Св. Себастьяна и Св. Фабиана — состоялась в Париже в 20 января 1534 г., и порядок следования ее участников по парижским улицам лично утвердил король: « L'Ordre et forme de marcher en la procession ». Придворные чины также являлись участниками этого мероприятия, а их расстановка в процессии отразила практическое воплощение куриальных реформ короля. Документ сохранился в бумагах Жана Дю Тийе, на тот момент секретаря Парижского парламента.

Согласно описанию, процессию начинал рядовой парижский клир, за которым следовали университетские богословы во главе с ректором Парижского университета и клиром Собора Парижской Богоматери. Затем шествовала Швейцарская сотня — пешее подразделение военного дома короля, вслед за которой шли священники и служители королевской церкви Сент-Шапель, а также капеллы дома короля; после них — епископы и кардиналы. Престижность местоположения в процессии зависела от степени удаленности от королевской персоны, находившейся в ее центре. Замыкал группу высших прелатов епископ Парижский, который, собственно, и нес Святые дары. Сразу за ним следовал сам король Франциск I, в окружении стрелков « отряда рукава ». Далее, согласно « Порядку …», короля сопровождали принцы (без пояснения, кто именно) и кавалеры Ордена Св. Михаила, двигавшиеся по двое по центру улицы, а по правую и левую сторону от них находились члены Парижского парламента. После них шествовали камер-юнкеры Королевской палаты, гофмейстеры, прочие дворяне, занятые на дежурной смене при дворе. Потом в списке значатся Прево Парижа и купеческий Прево, вместе с советниками и прочими муниципальными чинами. Последними в процессии двигались конные отряды ординарных дворян охраны, « Вороньего клюва », вместе с лейб-гвардейцами. Безопасность на улицах обеспечивала городская охрана ( les archiers de la ville ) [453] Du Tillet J. Recueil des rangs des grands de France/Item. Recueil des Roys de France, leur couronne et maison. P. 94. .