Виктор Рутенбург - Очерки истории Италии. 476–1918 годы

Новое правительство действовало довольно энергично и разумно, обеспечив себе этим поддержку значительной части народных масс. Однако положение как внутри государства, так и особенно вне его было таково, что перспективы восстановления республиканской формы государственного устройства были довольно безнадежными. Экономическое положение государства было тяжелым, приходилось прибегать к непомерным налоговым обложениям, отталкивающим народные массы, главную опору нового правительства. Алчные соседи напирали со всех сторон, а реальных военных сил почти не было. Приходилось обращаться за помощью к тому самому Франческо Сфорца, который был главным, хотя и тайным врагом республики. Одержав несколько побед и получив за них значительные территориальные вознаграждения, Сфорца добивается своего провозглашения господином Павии, второго города герцогства, после чего сбрасывает маску и открыто приступает к захвату самого герцогства. Бессильная республика пытается бороться, но тщетно — Милан осажден, терпит отчаянный голод и 24 февраля 1450 г. принужден склонить голову перед победителем, который вскоре входит в роль «законного» герцога Миланского.

Таким образом, к середине XV в. радикально изменяется политическое положение во всех основных государствах Италии: в Неаполе воцаряется новая, могущественная Арагонская династия, в Риме укрепляется светская власть «возрожденческих» пап, во Флоренции Медичи фактически превращают республику в монархию, наконец, Милан захватывает Франческо Сфорца, также основывающий новую и притом сильную династию. Монархический принцип всюду торжествует над республикански-коммунальными порядками XIII–XIV вв. и над остатками феодальных вольностей. Одна только Венецианская республика сохраняет как свое государственное устройство, так и свою мощь, но сохранять их отнюдь не легко. Уже конец XIV в. и особенно начало XV в. знаменуются радикальными изменениями на Востоке, являвшемся базой экономического могущества республики св. Марка. Неуклонное продвижение турок лишало венецианских купцов одного пункта за другим, но республика не собиралась сдаваться. С одной стороны, она пыталась отстоять то, что было возможно, но так как сил ее было явно недостаточно, то она упорно стремится компенсировать свои потери путем завоевания и закрепления за собой все более обширной территории на материке Апеннинского полуострова и на примыкающем к нему Балканском побережье, постепенно превращаясь из чисто морского в сухопутное государство.

Первые шаги в этом направлении совершаются уже во время правления осторожного и умного дожа Томмазо Мочениго (1414–1423), который перед своей смертью обратился к народу с завещанием, призывая его во что бы то ни стало охранять мир, столь необходимый для коммерческой деятельности Венеции. «Все наши консулы и купцы, — говорил он, — утверждают, что мы господа потому, что весь мир нуждается в нас. Лучшим для нас будет мир, который позволит нам зарабатывать столько денег, чтобы все нас боялись!»

Но призыв умирающего дожа не был услышан, преемником его был избран человек с совсем другими чертами характера. Это был сравнительно молодой (ему шел пятидесятый год) и славившийся своей бешеной энергией и воинственностью Франческо Фоскари. С первых же шагов своего правления новый дож начинает вести агрессивную, завоевательную политику в Италии, ставя на службу ей все силы и средства Адриатической республики. То побеждая, то терпя поражения в постоянных войнах (с Турцией, итальянскими государствами), Фоскари неуклонно расширяет границы Венеции, усиливает ее сухопутную мощь, правда, нередко ставя ее в достаточно тяжелое положение.

Однако, несмотря на то, что в течение своего тридцатичетырехлетнего правления Фоскари добился осуществления большей части своих планов и успешно вывел Венецию на новый путь, личная судьба его окончилась трагически. Всегда имевший много врагов, восьмидесятичетырехлетний дож в 1457 г. был осужден за якобы имевшее место пристрастное отношение к сыну, и в нарушение конституции республики смещен, после чего, глубоко оскорбленный, вскоре умер, оставив Венецию могущественной и готовой во всеоружии встретить любые трудности.

Конец XIV в. и первые десятилетия XV в. явились в Италии не только периодом глубоких, можно, сказать решающих, политических изменении, приведших к образованию в большей части ее государств монархий, но и периодом не менее глубоких изменений в области социальной и экономической. К сожалению, этот вопрос еще недостаточно изучен, но и при современном состоянии его изучения можно утверждать, что именно здесь лежит причина перелома во всех областях жизни, которая так явно заметна и которую мы выше проследили в области политической.

Действительно, разгром целой цепи революционных выступлений городских рабочих в различных центрах полуострова во второй половине XIV в. и особенно кровавое подавление флорентийского восстания «чомпи» летом — осенью 1378 г. приводит к явному падению активности народных масс во всех центрах. Прочно захватывающие власть богатые, патрицианские семейства со своей стороны делают все возможное, чтобы лишить народные массы тех надежд, перспектив и стимулов, которые вдохновляли их в течение многих десятилетий XIII и XIV вв. И народные массы, вынесшие на своих плечах все социальные бои этих веков, вызвавшие к жизни новые социальные отношения, новую экономику и новую культуру, теряют свой творческий запал, становятся пассивными, поневоле отдавая первое место своим победителям — «жирным» богатеям.

Но и для последних победа не проходит даром. Добившись ее и сделав все для ее закрепления, олигархия богатых семейств как бы почивает на лаврах. Выдвинувшиеся в результате проявления бешеной, неукротимой энергии в торговле, постепенно ставшей мировой, в ростовщичестве, ставшем банковским делом, в ремесле, ставшем промышленностью, они постепенно теряют и эту энергию и результаты ее проявления. Стараясь сбросить бремя правления на плечи кого-нибудь из своей среды, они предпочитают изымать деньги из доходных, но рискованных предприятий, вкладывая капиталы в землю. Это дело было менее выгодно, чем другие предприятия, но зато не требовало почти никаких забот и волнений. Вступая в родственные отношения путем браков с наследниками знатных феодальных семейств, с которыми их отцы и деды вели борьбу не на жизнь, а на смерть, они перенимают и дворянские вкусы и дворянский образ жизни, стремясь устроить себе и своим потомкам жизнь, полную надежных и утонченных удовольствий и по возможности лишенную огорчений и тревог.