Дмитрий Котышев - От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв.

Гнёздовский археологический комплекс типологически принадлежит к кругу восточноевропейских ОТРП, существовавших как особый тип поселений в VIII–X вв. [186] Впервые вопрос об открытых торгово-ремесленных поселениях концептуально был поставлен В.А. Булкиным и Г.С. Лебедевым (см.: Булкин В.А., Лебедев Г.С. Гнёздово и Бирка (к проблеме становления города)//Культура средневековой Руси. Л., 1974. С. 11–17). К началу 1990-х гг. эта концепция была признана большинством отечественных исследователей, см.: Носов Е.Н. Проблема происхождения первых городов Северной Руси//Древности Северо-Запада. СПб., 1993. С. 67. Структурно гнёздовское поселение аналогично поселениям Ладоги, Рюрикова городища, Шестовицы и Киева [187] См.: Михайлов К.А. Сравнительная топография первых древнерусских городов IX–X вв. (к юбилею одной статьи)//Северная Русь и проблемы формирования Древнерусского государства. Вологда, 2012. С. 5–20. . Хронология этих поселений как раз и маркирует освоение Восточной Европы норманнами. Ценность летописных свидетельств, процитированных выше, состоит как раз в том, что они показывают Гнёздово (Смоленск летописца XI в.) как один из опорных пунктов в деле освоения Днепровского пути.

Примечательно то, что только после закрепления на киевских горах Аскольд и Дир, согласно летописным версиям, предпринимают поход на Царьград; вопрос о реальном отношении летописных Аскольда и Дира к организации набега 860 г. продолжает оставаться открытым.

Лавр.

Иде Асколдъ и Диръ на Греки и прииде въ ді [лѣто] Михаила цря црю же отшедшю на Огаряны [и] дощедшю ему Черные рѣки вѣсть епархъ посла к нему яко Русь на Црьгородъ идеть и Братися црь си же внутрь Суду вшедше много оубіиство кртнмъ створиша и въ двою сотъ корабль Црьградъ оступиша [188] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 21. .

Устюжская летопись

Приидоста Аскольд и Дир ко Царюграду ратию и воеваша, многа зла сотвориша греком. Се услыша, царь Михаил и повел християном с Фотием мольбу сотворити в церкви святыя Богородица, и ризу ея изнесше в море и потопляше корабли руския и изверже их на брег и возвратишася без успеха [189] Там же. Т. 37. С. 18. .

Архангелогородский летописец

Приидоста Аскольд и Дир ко Царюграду ратию и воеваша, многа зла сотвориша Греком. Се услышав, царь Михаил повеле християном с патриархом Фотием мольбу сотворити во церкви святыя Богородицы, ризу пречистыя изнесше в море и кресты омочивше и абие буря ста в море и потопляше корабля руския и изверже их на брег и возвратишася восвояси без успеха [190] Там же. С. 57. .

Каким же образом происходило внедрение (инвазия) скандинавов в пределы обитания восточных славян? Примечательно, что раннее летописание, сохранившееся, как уже было сказано выше, в Устюжском и Архангелогородском летописцах, показывает далеко не мирную картину. Аскольд и Дир, обосновавшись на киевских горах, «и начата владети Полянскую землю и беша ратьми со древляны». Это сообщение коррелирует с информацией Начального свода:

«И бѣста княжаща в Киевѣ, и владѣюща Полями; и бѣша ратнии съ Древляны и съ Улици». При этом летописец отмечает, что конфликт с древлянами восходит ко временам легендарного Кия: «По сих лѣтех братиа сии изгибоша; и быша обидими Древьляны, инѣми околними» [191] Там же. Т. 3. С. 105–106. .

Таким образом, можно сделать вывод, что древнейшее летописание сохранило предание о незначительности полян как племенного образования. Впоследствии сводчику начала XII в. пришлось изрядно потрудиться, чтобы «создать» из полян народность, стоящую у основания Древнерусского государства. Эти исторические построения позволяют, на мой взгляд, тем не менее увидеть в раннем летописании отражение событий рубежа IX–X вв., даже сквозь завесу ангажированности летописца.

Так, под 6406 г. в ПВЛ читается: «Бѣ единъ языкъ Словѣнескъ Словѣни же сѣдяху по Дунаеви ихже пріяша Оугри и Марава [и] Чеси и Ляхове и Поляне яже нынѣ зовомая Русь» [192] Там же. Т. 1. Стб. 25–26. . Из этого явно следует, что поляне позже приняли имя руси, изначально таковой не являясь. Именно это обстоятельство подчеркивает летописец, разъясняя далее: «А Словеньскыи языкъ и Роускыи одно ест от Варягъ бо прозвашася Роусью а первое бѣша Словене аще и Поляне звахуся но Словеньскаа рѣч бѣ» [193] Там же. Стб. 27. .

Фактически историческое бытие полян начинается с появлением в Среднем Поднепровье норманнов и началом функционирования южного отрезка пути из «варяг в греки». Почему-то мало кто из исследователей обратил внимание на следующий пассаж из космографического введения ПВЛ: «Словѣне пришедше и сѣдоша по Днѣпру и нарекошася Поляне… Полиномъ же жившимъ особѣ по горамъ симъ бѣ путь изъ Варягъ въ Греки и изъ Грекъ по Днѣпру» [194] Там же. Стб. 6, 7. . Указанный фрагмент однозначно свидетельствует в пользу отождествления территории проживания полян с днепровским торговым маршрутом — поляне жили «по горам», вблизи проходившего пути «из Грек по Днепру».

На страницах летописи сохранился отголосок исторической памяти, прочно связывавшей легендарных полян с Днепром. Поэтому достоверные исторические следы полян вряд ли следует искать за пределами Среднего Поднепровья.

О попытках археологической локализации полян мне уже доводилось упоминать выше (см. § 3). Еще раз повторюсь: большинство исследователей рубежа XIX–XX вв., а также первой половины XX в. писали о незначительности занимаемой полянами территории. Выводы Н.П. Барсова, М.С. Грушевского, С.М. Середонина, А.М. Андрияшева в советское время получили поддержку в работах В.В. Мавродина [195] См.: Мавродин В.В. Древняя Русь. СПб., 2009. С. 103. . При этом мнения историков основывались на исследованиях археологов, а не наоборот, как полагает В.В. Седов [196] См.: Седов В.В. Восточные славяне в VI–XIII вв. М., 1982. .

В.Б. Антонович и Д.Я. Самоквасов пытались выделить специфические Полянские элементы в погребальном обряде, однако результат не оправдал ожидания [197] См.: Антонович В.Б. О типах погребений в курганах Киевской Убернии//Труды VIII Археологического съезда. М., 1897. Т. IV. С. 69. Д.Я. Самоквасов отнес к полянам все погребальные комплекты в Среднем Поднепровье, не принадлежавшие древлянам и северянам. См.: Самоквасов Д.Я. Могилы Русской земли. М., 1908. С. 188–226. . Более удачным можно считать подход Ю.В. Готье, который отнес к Полянскому погребальному обряду подкурганное трупосожжение с плотной глиняной площадкой. Такой тип погребений распространен от Киева до впадения реки Рось в Днепр [198] См.: Готье Ю.В . Железный век в Восточной Европе. С. 239–240. .