Степан Темушев - Образование Древнерусского государства

Таким образом, в рамках советской исторической школы был сформулирован особый взгляд на природу княжеской власти в Древней Руси, тесно увязанный с теорией классовой борьбы и развитием феодальных отношений. В то же время, в советских исследованиях практически не уделялось внимания элементам пережиточности, патриархальности в междукняжеских отношениях, не учитывалась специфика восточнославянского региона, однозначно толковались функции верховной власти. Крайне негативной также представляется тенденция советских историков искусственно удревнять период становления Древнерусского государства и развитие в нем феодальных отношений [402] Свердлов М. Б. Образование Древнерусского государства//Образование Древнерусского государства. Спорные проблемы. М., 1992. С. 64. .

Подводя итог развитию историографии советского периода в направлении исследования проблемы формирования государственности и связанной с этим процессом складывания верховной власти, нельзя не отметить негативные стороны марксистской теории, долгое время определявшей характер исследований различных областей жизни человеческих обществ. Отрицательной стороной можно признать уже само доминирование только одной концепции, с которой исследователи подходили к изучению славянских или любых других обществ. Работа историка по сути сводилась к поиску доказательств уже сформулированных теоретических обобщений. Кроме того, марксистское понимание образования государства, выделения публичной власти не учитывало многих важных факторов — политических, идеологических (религиозных), психологических. Нельзя также игнорировать военные факторы. «Надо помнить и то, — отмечает Т. В. Кашанина, — что человек — биологическое существо и ему так же, как и всем живым свойственно чувство самосохранения: объединение с себе подобными под началом единого координирующего центра многократно повышает способность противостоять как силам природы, так и другим, конкурирующим человеческим общностям» [403] Кашанина Т. В. Происхождение государства и нрава. С. 79. . Некоторые отмеченные факторы нашли отражение в буржуазной исторической науке дореволюционной России и в довоенных славянских государствах, но наиболее пристальное внимание к ним приковано в современной историографии.

После крушения социалистического строя и распада Советского Союза произошла радикальная смена исследовательской парадигмы и исследовательских приоритетов, затронувшая обществоведческие дисциплины и среди них прежде всего историю. В методологическом плане это касалось в наибольшей степени ликвидации монополии марксистской концепции. Из марксистского инструментария, приложимого и к интересующей нас теме, наибольшей критике подверглись классовый подход и формационная теория с ее детерминизмом исторического процесса и жесткой пятичленной схемой развития человечества. Никакие политические, вненаучные факторы не могут воспрепятствовать современному исследователю применять в своей деятельности любые методы и теории познания, философские системы и исследовательские приемы. В современных условиях высшим критерием научного исследования становится принцип объективности [404] Волков В. К . Российское славяноведение: вчера, сегодня, завтра (К 50-лети ю Института славяноведения и балканистики РАН)//Институт славяноведения и балканистики. 50 лет. М., 1996. С. 24. .

К 1992 г. российскими учеными подготовлен сборник «Власть и политическая культура в средневековой Европе». В предисловии к данному сборнику его ответственный редактор доктор исторических наук Е. В. Гутнова отмечала те моменты, которые ранее не привлекали внимание ученых или решались слишком однозначно: «Среди них — вопросы институционной истории. Казалось бы, давно и хорошо изученные сами по себе, средневековые политические институты оказались в исследованиях историков изолированными от характера социальной политики государства, от органов местного управления, опиравшегося на широкий базис разнообразных корпоративных институтов, пронизывавших все феодальное общество. Вместе с тем не получил достаточного освещения и вопрос об известной самостоятельности все более усложнявшегося аппарата власти, формировавшегося нередко в особую корпорацию» [405] Власть и политическая культура в средневековой Вероне. Ч. 1. М., 1992. С. 9. . Обращение непосредственно к рассмотрению института верховной власти в средневековой Европе было важным шагом на пути становления современной исторической школы. Одна из статей сборника обращалась

Новое поколение российских исследователей в последнее время непосредственно обращается к рассмотрению института верховной княжеской власти, условия и различные аспекты ее функционирования [406] Рогов А. И. Образ идеального правителя в памятниках раннесредневековой восточно- и южнославянской гимнографии//Славяне и их соседи. Этно-психологический стереотип в средние века. М., 1990. С. 22–24; Рогов В. А. К вопросу о развитии княжеской власти на Руси//Древняя Русь: проблемы права и правовой идеологии. Сб. научных трудов. М., 1984. С. 51–75. .

Всестороннему анализу в современной историографии подвергаются вопросы становления государственности восточных славян. Наиболее значимой представляется полемика М. Б. Свердлова и И. Я. Фроянова, отстаивающих различные точки зрения о путях становления феодализма в Древней Руси [407] Пузанов В. В. О спорных вопросах изучения генезиса восточнославянской государственности в новейшей отечественной историографии//Средневековая и новая Россия. Сб. научных статей. К 60-летию проф. И. Я. Фроянова. СПб., 1996. С. 148–167. Свердлов М. В. Образование Древнерусского государства (историографические наблюдения)//Образование Древнерусского государства. Спорные проблемы. М., 1992. С. 65. Пузанов В. В. К вопросу о княжеской власти и государственном устройстве в Древней Руси в отечественной историографии//Славяно-русские древности. Вып. 2. Древняя Русь: новые исследования. СПб., 1995. С. 210. . В отличие от М. Б. Свердлова, И. Я. Фроянов считает, что Киевская Русь выступает не в форме раннефеодальной монархии, а в виде самоуправляющихся земель-волостей, во главе со старшим городом (городом-государством), при этом роль и функции князя однозначно определить невозможно [408] Фроянов И. Я . Киевская Русь: очерки социально-политической истории. Л., 1974. С. 118–149 и др. Он же . Древняя Русь. Опыт исследования истории социальной и политической борьбы. М.; СПб., 1995. Его же . Рабство и данничество у восточных славян. СПб., 1996. Он же . Киевская Русь: Главные черты социально-экономического строя. СПб., 1999. Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1983. Он же . Общественный строй Древней Руси в русской исторической науке XVIII–XX веков. СПб., 1996. . Огромное значение имеет монография М. Б. Свердлова «Становление феодализма в славянских странах» [409] Свердлов М. Б . Становление феодализма в славянских странах. СПб., 1997. , в которой автор впервые в новейшей исторической науке рассматривает общественно-политическое развитие всего славянского региона. В работах А.А. Горского рассматриваются важные проблемы развития восточнославянского общества в раннесредневековый период [410] Горский А. А. О переходном периоде от доклассовой) общества к феодальному у восточных славян //СА. 1988. № 2. С. 116–131. Он же. Древнерусская дружина. М., 1989. Он же. Русь в конце X — начале XII века: территориально-политическая структура («земли» и «волости»)//ОИ. 1992. № 4. С. 154–161. Он. же . Государство или конгломерат конунгов? Русь в первой половине X в.//ВИ. 1999. № 8. С. 43–52. . Раннесредневековой историей восточнославянского региона углубленно занимается и В.Я. Петрухин [411] Мельникова Е. А., Петрухин В. Я . Норманны и варяги. Образ викинга на западе и на востоке Европы//Славяне и их соседи. М., 1990. С. 14–17. Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси ІХ–ХІ вв. М.; Смоленск, 1995. Он же. «Начало русской земли» в начальном летописании//Восточная Европа в исторической ретроспективе: К 80-летию В. Т. Пашуто. М., 1999. С. 220–226. Он же. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия//Из истории русской культуры. Т. I. (Древняя Русь). М., 2000. С. 13–401. . В ряде статей А. В. Назаренко, активно использующего сравнительно-исторический метод, рассматривает проблему престолонаследия в Древней Руси [412] Назаренко А. В. Родовой сюзеренитет Рюриковичей над Русью (Х–ХІ вв.)//ДГ 1985 г. М., 1986. С. 149–157. Он же. Порядок престолонаследия на Руси Х–ХІІ вв.: наследственные разделы, сеньорат и попытки десигнации (типологические наблюдения)//Из истории русской культуры. Т. I. М., 2000. С. 500–519. . Еще более широко, использует сравнительно-исторический метод Ю. М. Кобищанов, проанализировавший такое характерное для ранней истории Древней Руси явление, как полюдье [413] Кобищанов Ю. М. Полюдье и его трансформация при переходе от раннего к развитому Модальному государству//От доклассовых обществ к раннеклассовым. М., 1987. С. 135–158. Он же . Полюдье: явление отечественной и всемирной истории цивилизаций. М., 1995. .