Елена Рыдзевская - Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв.

Господин Стен сказал русским так: «Или вы не привыкли брать добрых мужей?» Они сложили оружие и хотели сдаться, потому что каждый дорожил жизнью. «Мы сумеем нести рабский труд, поднимать и таскать [тяжести]». Торкиль Андерсон отвечал тогда: «Не удручайте так сердце марска!» Один из русских пронзил его копьем в грудь насквозь, и он сразу же упал. После того у них в погребе том была жаркая схватка. Одного смелого воина, которого звали Карл Хак, погубил его собственный товарищ: он [262] Карл. был в русской одежде и хотел войти в погреб тот, и был убит, потому что его не узнали. Да сжалится бог над великим злом, которое тогда случилось, над отчаянной бедой и гибелью стольких воинов! Они так защищались в погребе том, что русские не могли их взять, пока не дали им клятву и не предложили сдаться, и не обещали сохранить им жизнь, взять их в плен и увести с собой. Тогда они вышли и сдались. Да подаст бог царство небесное душам тех, кто принял смерть там, и да сжалится он над постигшим их страшным несчастьем, когда им пришлось так худо, что они попали во власть язычников! После того как пленных поделили и с этим было покончено, и добыча была взята, а крепость та сожжена, все русские отправились домой и увели с собой пленных тех. Мало уцелело от огня. Так была взята крепость та.

Основание Выборга создавало для шведов выгодное положение в отношении торгового пути по Неве, которым особенно были заинтересованы ганзейские города с Любеком во главе. В 1295 г. было заключено соглашение между ними и шведским правительством, в силу которого они обязывались не провозить по этому пути оружия и железа и не предпринимать ничего вредного для Швеции. В 1300 г. Любек снова добивался у шведов свободного плавания по Неве. Шведы, таким образом, действовали против Новгорода, принимая все меры для утверждения своего господства на водном пути, по которому шла новгородско-ганзейская торговля. Этой же цели должно было служить и основание важного стратегического пункта, Ландскроны, уже на самой Неве возле впадения в нее Большой Охты, которую ХЭ называет Черной рекой. На Неве здесь была удобная стоянка для судов, о которой и говорит ХЭ. Возможно, что шведы вошли в Большую Охту, которая еще в XVII в. была судоходна даже для довольно больших кораблей. Способ скрепления, которым воспользовались шведы, совпадает с тем, что описывает в одном месте Ливонская рифмованная хроника: суда были поставлены поперек реки борт к борту и образовали нечто вроде моста.

Судя по ХЭ, шведы сначала действовали на Неве довольно свободно: основали Ландскрону, беспрепятственно прошли вверх по Неве до острова Орехова, установили там свои передовые посты. Этим подтверждается предположение о подчинении им в это время части территории, прилегающей к Неве с юга.

Та часть ХЭ, которая относится к событиям 1300 и 1301 гг. (начало похода на Неву ошибочно отнесено ею к 1299 г.), наиболее подробная и обстоятельная из всех, касающихся русско-шведских отношений. Она отличается точностью и четкостью топографических указаний и обилием личных имен шведских участников описываемых событий.

Финский ученый Р. Пиппинг высказывает весьма вероятное предположение, что весть о появлении шведского флота на Неве прежде всего пришла в Ладогу и что первая попытка дать отпор шведам была сделана ладожанами, которые в это время вообще деятельно выступают в борьбе с ними. Это подтверждается, между прочим, и упоминанием ладожан в некоторых списках Новгородской I летописи под 1301 г. Ко времени начала шведского похода новгородского князя, как сообщает та же летопись под 1300 г., не было в Новгороде.

Интересно название Ладожского озера в ХЭ: «Белое озеро», нигде больше не встречающееся ни в русских и шведских памятниках, ни в немецких ганзейских документах. Некоторые исследователи полагают, что оно возникло по ассоциации с Белым морем, к побережью которого шел путь из Приладожья; другие допускают смешение Ладожского озера с Белоозером, что мало вероятно, так как шведов это последнее не могло особенно интересовать. В западном Приладожье есть несколько местных названий, производных от финского valkea — «белый»; возможно, что в ХЭ «Белое озеро» — какое-то утраченное впоследствии, скорее всего карельское, название Ладожского озера. Прилегающая к этому последнему Карельская земля в тексте ХЭ называется Каrеlа — обозначение, совпадающее с нашим летописным «Корела», «Корила» или же являющееся сокращением от Karelaland , аналогичного Rytzland . Кто такой предводитель шведской экспедиции на Ладожское озеро Харальд, в точности не известно; может быть, это некий Харальд Торстенсен, известный в 1306 г. как один из представителей шведской власти в западной Финляндии. Остров, где русские поджидали шведов, по предположению Р. Пиппинга, — Птинов; во всяком случае, он находится где-то между островом Орехов и устьем Волхова. Расстояние в 30 морских миль как около половины пути, пройденного шведскими судами, при 1 морской миле того времени, равной 7,42 км, сильно преувеличено; весь путь составит тогда более 445 км, что значительно превосходит всю длину и Невы, и Ладожского озера. Карельское поселение, опустошенное, как саранчой, занесенными туда бурей шведами, находилось, очевидно, на западном берегу Ладожского озера. В этом месте ХЭ интересны два финских слова, введенных в текст: uska , от которого произошло древнерусское «ушкуй», и hapa , ныне финское haapio — «колода, челн, однодеревка из ствола осины». Пеккинсаар — остров Орехов, от финского диалектного pähken — «орех».

Попытка русских поджечь шведские суда произошла близ Ландскроны, куда шведы сочли за благо удалиться с Орехова при приближении русских ладей, едва ли, впрочем, столь многочисленных, как сообщает ХЭ. Там же было устроено и заграждение, задержавшее русские плоты-брандеры. И тот, и другой военный прием известен и помимо ХЭ. Нечто подобное первому мы встречаем в Брауншвейгской хронике XIII в., а второй близок к старому способу заграждения входа в залив, реки или пролива при помощи железной цепи, протянутой от одного берега к другому; этот способ был известен и скандинавам, и русским в предыдущую эпоху, во времена викингов.

В каком смысле ХЭ говорит, что русские шли в поход «на русский лад», остается неясным. Численность русской рати сильно преувеличена, как и выше число ладей. ХЭ дает весьма наглядное описание нападения русских на Ландскрону и расположения шведских сил. Укрепления здесь предполагаются деревянные; основная часть шведского войска стояла, очевидно, между рвом и стеной. Термин «хельсинги» здесь не обозначает, как «упландцы», шведов вообще, а отдельную часть шведского войска, состоявшую из уроженцев Хельсингланда, одной из северных областей Швеции. Есть предположение, что «хельсингами» называли финляндских, нюландских шведов; их участие в походе 1300 г. вполне возможно. Судя по противопоставлению хельсингов рыцарям с их феодальными дружинами, это — часть широкой массы войска.