Коллектив авторов - Вера и личность в меняющемся обществе [litres]

Работа с автобиографикой позволяет установить, как купцы оценивали себя в категориях греховности и искупления грехов, подвергали себя самоанализу (записи Прохорова, Вишнякова, Медведева). Еще один важный вопрос – менялась ли матрица религиозности от поколения к поколению? Мы видим на примере Вишнякова, что на уровне второго и третьего поколений идет рефлексия относительно поколения родителей, их типа религиозности, исполнения старшими обрядов.

В религиозных практиках купечества XIX века отмечены случаи ухода в монашество как экстремум религиозного поведения, когда представители купеческого сословия фактически порывали с родовой средой. Некоторые предприниматели, в молодости и в зрелом возрасте не щадившие себя для приобретения богатства, став пожилыми людьми, переосмысливали свою жизнь, передавали свою фирму в надежные руки и уходили в монашество, чтобы в постах и молитвах подготовиться к переходу в «мир иной». В делах московского магистрата нами обнаружено несколько десятков случаев ухода купцов и членов их семей в монашество [439]. Но это явление должно стать темой специального исследования, поэтому останется за пределами представленной статьи.

В целом же изучение участия купцов в паломничествах, молебнах как разных видах сакральных практик нацелено на прояснение вопроса, воспринималось ли это как значимое событие или как повседневно-необходимое? (по дневнику Медведева)

Следует сказать несколько слов об историографии.

Вопрос о религиозности купечества XVIII–XIX веков, его верованиях и обрядах был впервые в современной историографии поставлен в рамках российско-американского проекта по изучению московского купечества, начавшегося в 1992 году и завершенного изданием в 1997 году книги «Merchant Moscow: Images of Russia’s Vanished Bourgeoisie» [440].

Изучение религиозности и повседневного благочестия для раннего периода представлено в работах Л. П. Найденовой, О. Е. Кошелевой и Л. Б. Сукиной [441]. Д. Кайзер опубликовал статью, анализирующую практику исповеди по исповедным ведомостям и содержащую рассмотрение этой стороны жизни тульских купцов Ливенцовых [442].

Что касается изучения купеческих дневников и мемуаров, то в последнее двадцатилетие наблюдается их интенсивное выявление и изучение. Купеческие дневники и мемуары, особенно до 1880‐х годов, представляют редкий и поэтому весьма ценный источник. Из исследователей первым эти источники проанализировал Борис Кафенгауз [443]. Затем, в конце 1980‐х годов, на этот вид источника при работе с дневником купчихи М. Шустовой обратила внимание О. Д. Шемякина [444]. Позже дневники и мемуары 1850–1910‐х годов из государственных и семейных архивов, а также ранних публикаций 1900–1920‐х годов были рассмотрены в нашей статье [445]. Наиболее полный источниковедческий обзор дневников купцов Петербурга сделан в недавней диссертации М. А. Смирновой [446].

Начиная с 2000‐х годов началось массовое выявление и изучение купеческих дневников и мемуаров, не только столичных, но и других городов и губерний [447]. Новый импульс был дан изданием купеческих дневников и мемуаров, снабженных археографическими примечаниями и научными статьями, предварявшими каждый источник в книге, подготовленной к изданию московскими и тверскими историками [448]. Из крупных научных работ следует отметить монографию Д. Рэнсела, где исследован в микроисторическом дискурсе «Журнал» купца Ивана Толчёнова [449].

Далее в статье будет уделено внимание конкретным автобиографическим записям.

Одним из ранних автобиографических источников, исходящих из купеческой среды и содержащих свидетельства религиозности купечества, является «Журнал или Записка жизни и приключений И. А. Толчёнова», изданный в 1974 году в Институте истории СССР АН СССР под редакцией Н. И. Павленко. Журнал был опубликован на ротапринте по рукописи, хранящейся в БАН, однако не полностью – целиком опубликованы записи только четырех годов, а именно: 1782, 1791, 1805 и 1812, а остальные годы представлены в отрывках. «Журнал» купца Ивана Толчёнова (1754–1825) уникален, потому что столь ранних купеческих дневников дошло до нас мало. Записи непрерывно велись автором более сорока лет – с 1768 года по 28 августа 1812 года.

Автор журнала, по его собственным словам, владевший грамотой с четырехлетнего возраста, и уже с тринадцати лет участвовавший в отцовском бизнесе по закупке зерна в хлебородных (главным образом, южных) губерниях и переправке его по воде в Петербург для оптовой продажи, был тонким наблюдателем, не чуждым философствования. Потому круг вопросов, затронутых в его «Журнале», обширен, однако само повествование лапидарно и заключается в перечислении ключевых повседневных событий, цен на товары, явлений погоды, рождений, свадеб, болезней и смертей в своей семье и среди знакомых. Ниже будут приведены и по возможности проанализированы фрагменты «Журнала» Толчёнова, отражающие черты его религиозного сознания и проявления благочестия.

Иван Алексеевич Толчёнов на протяжении всей жизни постоянно фиксировал посещения церковных служб в разных городах, где он оказывался по делам своей хлебной торговли и семейной надобности, – в родном Дмитрове, в Москве (куда он ездил к тестю), в Петербурге, Твери, Нижнем Новгороде, Рыбинске, в волжских торговых селах Лыскове и Промзине. Иногда он посещал богослужения по два-три раза в день. Для примера приведем записи только за один месяц – январь 1776 года. Иван Алексеевич, будучи в Лыскове Нижегородской губернии, 1 января слушал всенощную и литургию в Успенской церкви, 5 января – заутреню «у Успения», а литургию «у Вознесения», 6 января – на всенощной был «у Успения», а литургию слушал «в Соборе», после чего участвовал «в крестном ходу на Иордань на реке Сундуке устроенную». 7 января литургию слушал «у Успения», 10 января – всенощную и литургию там же, 31 января «всенощную слушал у Успения, а литургию у Вознесения» [450]. Во время частых пребываний в Лыскове Толчёнов также регулярно ездил к обедне в Макарьевский монастырь, находившийся неподалеку [451].

Переехав в Москву в 1797 году, после фактического разорения, Толчёнов ежедневно истово молился в разных московских храмах, а также иногда ездил с женой в паломничество в Косино (известное место паломничества в окрестностях Москвы – здесь, на Святом озере, явилась, выплыв из вод, чудотворная икона Святителя Николая, и сюда стекалось в двунадесятые праздники по нескольку десятков тысяч паломников, чтоб выкупаться в целебных водах), Троице-Сергиеву лавру и в другие места.

Выскажем предположение, что стремление Толчёнова зафиксировать на бумаге факты регулярного исполнения религиозных обрядов было для него важным компонентом самоидентичности. Он желал выглядеть в собственных глазах (а возможно, и в глазах потенциальных читателей дневника, например потомков) человеком положительным – с благочестием, унаследованным от своих родителей, с пиететом к общепринятым ценностям.