Джеймс Хайнцен - Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953 [litres]

61Там же. Ф. 9492. Оп. 2. Д. 44. Л. 227.

62Жданов думал в то время и о коррупции среди работников партийного аппарата; всего через три дня, 18 мая, Секретариат ЦК выпустил инструкцию, запрещавшую им принимать «подарки» или иного рода премии от директоров заводов, сотрудников предприятий и любых представителей государства. См.: Boterbloem K. The Life and Times of Andrei Zhdanov, 1896-1948. Montreal, 2004. P. 478, n. 170.

63ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 2. Д. 38. Л. 119-122.

64Там же. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 2817. Л. 2.

65Там же. Л. 6.

66Партийные органы иногда агрессивно давили на прокуратуру и суд, добиваясь оправдания или как можно более мягкого наказания работников партаппарата, обвиняемых в злоупотреблении служебным положением, особенно тех, кто занимал высокий пост или имел хорошие связи. О периоде позднего сталинизма см.: Hooper C. V. A Darker «Big Deal»: Concealing Party Crimes in the Post-Second World War Era // Late Stalinist Russia: Society between Reconstruction and Reinvention / ed. J. Furst. London; New York, 2006. О том, как региональные партийные органы оказывали давление на прокуроров и судей с целью отмены или смягчения приговоров партработникам, осужденным за хищения, см.: Cadiot J. Equal before the Law? Soviet Justice, Criminal Proceedings against Communist Party Members, and the Legal Landscape in the USSR from 1945 to 1953 // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. 2013. Jg. 61. H. 2. S. 249-269. О трениях между прокуратурой и работниками партийного контроля см.: Cohn E. Disciplining the Party: The Expulsion and Censure of Communists in the Post-War Soviet Union, 1945-1961: Unpublished PhD diss. University of Chicago, 2007 (особенно с. 190-199). Правоохранительные органы жаловались, что партийные организации вмешиваются в судебное преследование представителей партаппарата. Документы из архивов прокуратуры свидетельствуют о вмешательстве местных партийных руководителей в расследование уголовных дел, в том числе дел должностных лиц, арестованных за хищение государственной собственности и другие типы коррупции. Сотрудники прокуратуры жаловались, что секретари обкомов и горкомов заставляют прокуроров не передавать дела в суд, снимать обвинения или рекомендовать мягкие приговоры. Один доклад прокуратуры 1949 г., например, посвящен попыткам партийных работников повлиять на следствие. В докладе, занимающем 97 страниц, перечислены десятки случаев такого вмешательства за один лишь 1948 г. (ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 29. Д. 11. Л. 133-219). И это речь идет только о делах, связанных с железными дорогами. Иногда партийные боссы, вероятно, вступались за друзей и коллег. Однако в других случаях они, скорее, добивались, чтобы руководителям, повинным в мелких нарушениях, не выносили приговоры, которые надолго отстранят их от работы. «Мало кто из местных политиков радовался снятию с постов ключевых администраторов», – указывает Питер Соломон (Solomon P. H., Jr. Soviet Criminal Justice under Stalin. Cambridge, 1996. P. 429). Должностные лица часто защищали друг друга от преследования, и в результате, видимо, многие партийные работники обретали чувство безнаказанности, которое толкало их к еще более безудержному обогащению. О способности коммунистической партии защищать своих представителей от уголовного преследования в 19601970-е гг. см.: Sharlet R. The Communist Party and the Administration of Justice in the USSR // Soviet Law after Stalin / ed. D. Barry et al. Alphen aan den Rijn, 1979. P. 321-392.

67В 1944-1945 гг. Рычков обвинял судей на местах в «либерализме» из-за мягких приговоров за это «особо опасное преступление». Он намекал, что некоторые коррумпированные юристы берут за мягкие приговоры взятки. Министерство юстиции, по словам Рычкова, отреагировало на подобную небрежность, велев судам усилить борьбу и подчеркивая, что в делах о взяточничестве снисходительность недопустима. В директивном письме для служебного пользования, выпущенном Наркоматом юстиции в декабре 1944 г., говорилось, что многие судьи «ослабили борьбу со взяточничеством», вынося чересчур снисходительные приговоры. См.: ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 1а. Д. 314. Л. 32 (директивное письмо, 26 декабря 1944 г.). См. также упоминание о соответствующем постановлении (Там же. Д. 542. Л. 14) и телеграмму Рычкова от 7 июня 1946 г. с требованием к местным органам правосудия выполнить директиву и доложить в Москву о результатах (Там же. Оп. 1. Д. 148. Л. 1).

68В 1941 г. 71,7 % лиц, осужденных за дачу взятки, были приговорены к заключению. К 1945 г. эта цифра сократилась почти наполовину (48,6 %). Из осужденных взяткополучателей и посредников около двух третей (64,8 %) в 1945 г. получили от судей тюремные сроки: ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 1. Д. 478. Л. 30-33. См. также: Там же. Д. 514. Л. 7.

69Тенденция наказывать взяткодателей менее сурово отражена во многих документах, включая справку Министерства юстиции о взяточничестве за 1945 г. от 20 мая 1946 г.: Там же. Оп. 1а. Д. 478. Л. 30-33.

70Прокуратура сама на это указывала. См., напр.: Там же. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 4216. Л. 188-191.

71В декабре 1946 г. Рычков писал в частном письме, что число людей, обвиняемых милицией и прокуратурой, «остается крайне незначительным» (Там же. Ф. 9492. Оп. 2. Д. 38. Л. 117). Он винил сотрудников милиции и прокуратуры в плохой работе: «О неудовлетворительной работе органов милиции и прокуратуры по разоблачению взяточников мною сообщено Генеральному Прокурору тов. Горшенину». Горшенина назначили генеральным прокурором СССР 13 ноября 1943 г. В феврале 1948 г. он ушел из прокуратуры, а 29 мая 1948 г. была утверждена его кандидатура на пост министра юстиции. В этой должности Горшенин проработал до 31 мая 1956 г., скончался в Москве 27 мая 1978 г.

72Историки подметили институциональный конфликт в эпоху позднего сталинизма. Дональд Фильцер, к примеру, говорит о напряженных отношениях между прокуратурой, милицией, хозяйственным и партийным аппаратом на местах: Filtzer D. A. Soviet Workers and Late Stalinism: Labour and the Restoration of the Stalinist System after WWII. Cambridge, 2002. P. 177. Об институциональном конфликте между хозяйственными ведомствами в 1920-х гг. см.: Heinzen J. Inventing a Soviet Countryside: State Power and the Transformation of Rural Russia, 1917-1929. Pittsburgh, PA, 2004.

73ГА РФ. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 2817. Л. 10.

74Там же. Л. 2, 10-11.

75Хотя свидетельств недостаточно, но, возможно, на издании специального указа о взяточничестве сильнее всего настаивало Министерство внутренних дел во главе с С. Н. Кругловым.

76Указ должен был издать Президиум Верховного Совета СССР. Министерство юстиции составило как минимум два проекта указа. Первый датирован 25 июня, второй – 4 июля 1946 г.: ГА РФ. Ф. 9492. Оп. 1. Д. 148. Л. 2; Ф. 8131. Оп. 37. Д. 2817. Л. 17. Первый проект устанавливал в качестве минимального наказания для должностного лица, виновного в получении взятки, 3 года лишения свободы. Если обвиняемый занимал «ответственную должность», брал взятки «систематически» или вымогал их, предписывался минимальный пятилетний срок с конфискацией имущества. При особо отягчающих обстоятельствах проект требовал высшей меры с конфискацией имущества. За дачу взятки или посредничество в даче взятки надлежало давать не менее 3 лет. Во втором проекте минимальные сроки были повышены. Кроме того, проект указа запрещал лицам, осужденным за взяточничество, впредь занимать какие-либо административно-хозяйственные должности в государственных, кооперативных или общественных организациях и на предприятиях: Там же. Ф. 8131. Оп. 37. Д. 2817. Л. 17.