Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Во время аудиенции у Екатерины II валашская депутация просила императрицу не забыть их землю во время мирных переговоров, «чтобы не мог неприятель отняти нас от покровительства Вашего Величества… и ввергнути опять в глубину тиранства» [104] См. грамоту, привезенную валашскими депутатами Екатерине II, в: Ульяницкий В. А. Дарданеллы, Босфор и Черное море в XVIII в. M.: A. Гацули, 1883. С. ciii – civ. Высшее валашское духовенство обращалось к Екатерине II уже в 1769 г. См.: Scrisoare archiereilor către augusta Impărăteasă // Genealogia Cantacuzinelor / Ed. N. Iorga. P. 439–441. . Со своей стороны Екатерина II вскоре пришла к выводу о предпочтительности российского протектората над княжествами их полной независимости, чему противились Франция и Австрия, и их безусловному возвращению под османский контроль, что могло подорвать престиж России в глазах православных единоверцев. В результате уже к марту 1771 года российский проект мирного договора предполагал возвращение Порте Молдавии и Валахии «на самых тех кондициях их собственных прав и обычаев, с которыми они прежде поддались под турецкую державу» [105] Екатерина II – А. Г. Орлову. 22 марта 1771 г. // СИРИО. Т. 97. С. 252–253; Н. И. Панин – А. Г. Орлову. 12 ноября 1771 г. // Русский архив. 1880. Кн. 3. С. 240. .

Во время российско-османских переговоров в Фокшанах и Бухаресте во второй половине 1772 и начале 1773 года валашские и молдавские бояре постарались определить упоминаемые ими права и привилегии. Лидер валашских бояр Михай Кантакузино составил описание первоначальных условий, на которых господари Мирча Старый (1388–1418) и Лайота Басараб (1473–1477) якобы приняли османское подданство [106] Actele ce s-au dat contelui Orlof la Congresul din Focșani, August 30, 1772 // Genealogia Cantacuzinelor / Ed. N. Iorga. P. 495–508. . Данное описание представляло собой замечательный пример изобретения правовой традиции [107] Проблема османских «капитуляций», предоставленных якобы княжествам, породила обширную литературу и продолжающуюся до сих пор историографическую дискуссию. Румынские историки XX в. доказали, что тексты капитуляций, публиковавшиеся их предшественниками в предыдущем столетии, были на самом деле позднейшими подделками (наиболее ранняя копия датируется 1804 г.): Genealogia Cantacuzinelor / Ed. N. Iorga. P. 68; Giurescu C. Capitulațiile Moldovei cu Poarta Ottomană. București: Institutul de Arte Grafice Carol Göbl, 1908. Passim; Mémoires et projets de réforme dans les Principautés roumaines, 1769–1830 / Ed. V. Georgescu. Bucarest: Association d’ Etudes Sud-Est Européens, 1970. P. 6–7. В настоящее время в румынской историографии преобладает мнение, что, хотя «капитуляции», публиковавшиеся румынскими историками в XIX в., и являлись подделками, им предшествовали оригинальные османские ахд-наме и хатт-и шерифы, выданные султанами господарям в XV и XVI вв., тексты которых впоследствии были потеряны. Однако тексты этих хатт-и шерифов и ахд-наме все еще предстоит обнаружить в османских архивах. Обзор историографии «капитуляций» можно найти в: Семенова Л. Е. Княжества Молдавия и Валахия. С. 21–31. . Согласно Кантакузино, в обмен на небольшую дань Османы обязывались «не иметь никакой роли или вмешательства в правление страной» [108] Genealogia Cantacuzinelor / Ed. N. Iorga. P. 496–497. , которая могла свободно объявлять войну или заключать мир со своими соседями. Валахия сохраняла за собой право служить убежищем, где насильно обращенные в ислам могли вернуться в христианство. Кантакузино также утверждал, что юрисдикция избиравшегося из природных валахов господаря изначально распространялась даже на тяжбы между христианами и мусульманами. Последним запрещалось строить мечети в княжестве или даже находиться на его территории по какому-либо делу, кроме торгового [109] Ibid. P. 498–499. . Валашский представитель также утверждал, что привилегии княжества были попраны решительным образом с установлением власти фанариотов в 1716 году, вслед за чем валашская армия была фактически упразднена, часть территорий была присвоена мусульманскими землевладельцами, а само княжество подпало под режим османской торговой монополии и было обложено непосильными налогами [110] Stricăciunea privilegiilor și ruinarea a Țerii Românești // Ibid. P. 500–505. .

Молдавские бояре также предоставили российским дипломатам описание изначальных условий, на которых господарь Богдан III (1504–1517) «преклонил страну туркам». Согласно авторам, султан признал Молдавию «свободной и непокоренной землей», гарантировал свободу христианской религии, обещал защищать страну от внешних врагов и предоставил ей право «управляться в соответствии со своими законами без малейшего вмешательства со стороны Порты». Мусульмане не могли приобретать земли и строить мечети в княжестве. Находясь под управлением природных молдавских господарей, избираемых пожизненно, Молдавия имела право содержать двадцатитысячную армию и была представлена в Константинополе специальными поверенными. Покорение Порте выражалось только в обязанности господаря приходить со своим войском по призыву султана, а также в уплате «подарка» в размере 4 тысяч золотых каждые два года [111] Giurescu C. Capitulațiile Moldovei. P. 6–11. . Согласно боярскому меморандуму, после нарушения молдавских привилегий во второй половине XVI столетия султан Мехмед IV (1647–1687) вернул им силу, однако его хатт-и шериф был сожжен по приказу Яна Собеского во время занятия Ясс польскими войсками в 1686 году, что повлекло за собой новые нарушения привилегий княжества, кульминацией которых стало установление власти фанариотов [112] Сомнительность истории о «преклонении» Молдавии Богданом следует из многочисленных фактологических неточностей, содержавшихся в записке и свидетельствующих о влиянии трудов Дмитрия Кантемира: Cantemir D. The History of the Growth and Decay of the Othman Empire: 2 vols. / Trans. N. Tindal. London: James, John, and Paul Knapton, 1734–1735. Переведена на французский и немецкий в 1743 и 1744 гг. соответственно; его же «Описание Молдавии» (первоначально издано на немецком в 1769 г.). См.: Giurescu . Capitulațiile Moldovei. P. 16–21. .

Ничто не говорит о том, что российский представитель на Фокшанском конгрессе Г. Г. Орлов поднимал вопрос о княжествах в переговорах с османскими представителями; главным вопросом, его интересовавшим, был вопрос о статусе Крымского ханства. После того как конгресс был прерван в конце августа и созван снова в Бухаресте в ноябре 1772 года, российский представитель А. М. Обресков также предпочел отложить вопрос Молдавии и Валахии из опасения, что новость о намерении России возвратить княжества Порте, пускай и на определенных условиях, могла ухудшить отношение местных жителей к российским войскам. Промедление Обрескова вызвало нервозность среди бояр и заставило их снова обращаться к российским властям с петициями. Опасаясь «возвращения в руки первых их мучителей», бояре посредством молдавского митрополита Гедеона молили российского главнокомандующего «предстательствовать о неотчуждении нас от милости и заступления Ея Императорского Величества» [113] Митрополит Гедеон – П. А. Румянцеву. Без даты // Петров А. Война России с Турцией и польскими конфедератами, 1768–1774. СПб.: А. Траншель, 1874. Т. 4. С. 138. . Со своей стороны валашские бояре напомнили Обрескову о манифестах Екатерины Великой, которые «провозглашали освобождение всем христианским народам», а также «обещания и уверения, которые Ее Императорское Величество изволило дать нам, как устно, так и письменно» в Санкт-Петербурге. Они обращали внимание российского представителя на «бесчисленное множество семей, которые в свое время открыто проявили рвение к мощной российской державе и ныне боятся совершенной своей погибели» в случае, если княжество будет опять ввергнуто «в жестокое и бесчеловечное рабство» [114] См. их обращение к Обрескову от 3 января 1773 г.: Genealogia Cantacuzinelor / Ed. N. Iorga. P. 508–512. .