Матвей Полынов - СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

Станиславу Кане не удалось переломить политическую ситуацию. 18 октября 1981 года на внеочередном IV пленуме ЦК ПОРП он был освобожден от обязанностей первого секретаря ЦК ПОРП. Первым секретарем был избран генерал Войцех Ярузельский. Он имел большой авторитет в польском обществе, в партии и огромное доверие в армии. Его избрание было правильным и дальновидным решением. В его руках теперь была сосредоточена огромная власть: он находился во главе партии, правительства и армии.

Избрание Ярузельского в Москве было встречено с облегчением и надеждой. Уже на следующий день 19 октября ему позвонил Брежнев и между ними состоялся откровенный телефонный разговор, в котором, Генсек ЦК КПСС пожелал «не теряя времени, переходить к намеченным вами решительным действиям против контрреволюции. Мы надеемся, что теперь все — и в Польше и за рубежом — почувствуют, что дела в стране пойдут по — иному» [409] Документы «Комиссии Суслова». Запись телефонного разговора тов. Л. И. Брежнева с тов. В. Ярузельским. 19 октября 1981 г. // Новая и новейшая история. 1994. № 1. С. 85. . Только что избранный первый секретарь ЦК ПОРП Ярузельский заверил Брежнева: «Я сделаю, Леонид Ильич, все как коммунист и как солдат, чтобы стало лучше, чтобы добиться перелома обстановки в стране и нашей партии» [410] Там же. .

Осенью 1981 года положение в Польше в Политбюро ЦК КПСС обсуждалось неоднократно. После перехода всей полноты власти в руки Ярузельского, в Москве окончательно утверждается убеждение о нецелесообразности военного вмешательства в дела Польши. Конечно, советское руководство сделало подобные выводы не только потому, что в Польше власть оказалась в руках человека, преданного социалистическим идеалам и дружбе с СССР, но в расчет брались и другие важные факторы. В первую очередь нужно отметить, что из афганской войны были извлечены определенные уроки. Ввод войск Варшавского Договора в Польшу мог ознаменоваться началом гражданской войны, последствия которой трудно было предвидеть. Ответственность за положение в Польше в этом случае полностью легла бы на СССР.

Москва не могла также не учитывать позицию США по польскому вопросу. Рейган в письме, направленном Брежневу, писал: «Подобные действия (ввод войск в Польшу — М. П.) вызовут очень негативную реакцию у Соединенных Штатов и стран Запада…. в этом случае Советы могут забыть о новых соглашениях в области ядерных вооружений, а также об улучшении торговых отношений с Соединенными Штатами и ожидать самых жестких экономических санкций, если такое вторжение будет предпринято» [411] Рейган Р. Жизнь по-американски. С. 303. .

На заседании Политбюро ЦК КПСС 29 октября 1981 года все его участники высказались за усиление политического давления на польское правительство с целью заставить его действовать более решительно, но против военного вмешательства. Ю. В. Андропов говорил: «Наши руководители поговаривали о военной помощи со стороны братских стран. Однако нам нужно придерживаться своей линии — наши войска в Польшу не вводить» [412] Цит. по: Фарина А. Я. Л. И. Брежнев: «Обстановка в Польше буквально взрывоопасная…» // Военно-исторический журнал. 1996. № 6. С. 53 . Д. Ф. Устинов также высказался вполне определенно: «Вообще надо сказать, что наши войска вводить в Польшу нельзя. Они, поляки, не готовы принять наши войска…» [413] Там же. .

На следующий день было срочно созвано совещание руководящего состава Министерства обороны, на котором министр обороны Устинов высказался еще более категорично: «Мы ни в коем случае, даже если попросит польское руководство, не будем вводить советские и другие войска в Польшу». Далее Устинов отметил, что перед Министерством обороны, МИД, КГБ и Госпланом поставлена задача «помогать польскому руководству мобилизовать свои силы для решения политических, социальных и экономических вопросов» [414] Грибков А. И. «Доктрина Брежнева» и польский кризис начала 80-х годов// Военно-исторический журнал. 1992. № 9. С. 56. .

М. А. Суслов, возглавлявший Комиссию Политбюро по Польше, и во многом определявший политику СССР по отношению к этой стране в этот период, также занимал позицию — войска не вводить. «В один из дней мне случилось быть в кабинете М. А. Суслова, — вспоминает Э. А. Шеварднадзе. — Ему кто-то звонил, докладывая об обострении ситуации в Польше, настаивал, как я понял, на „задействовании силы“. Суслов несколько раз твердо повторил: „Ни в коем случае, не может быть и речи об использовании нами силы в Польше“» [415] Шеварднадзе Э. А. Мой выбор. В защиту демократии и свободы. М., 1991. С. 205–206. .

Политическая обстановка в Польше к тому времени еще больше обострилась, 3 декабря 1981 года в г. Радоме на заседании президиума Всепольской комиссии «Солидарности» уже обсуждался план захвата власти в стране. Намечалась и конкретная дата выступления — 17 декабря. В этот день предлагалось объявить на территории всей Польши бессрочную забастовку с постепенным перерастанием ее в открытое сопротивление властям на местах.

В те тревожные дни в нескольких изданиях «Солидарности» тиражировалось открытое письмо членов профобъединения «Солидарность» из г. Тарнува, в котором, в частности, говорилось: «Мы призываем всех членов „Солидарности“ в Польше быть в готовности к решительным действиям против коммунистов, незамедлительно приступить к их ликвидации, в первую очередь судей, прокуроров, функционеров ПОРП, милиционеров…» [416] Военно-исторический журнал. 1996. № 6. С. 53. .

Не собираясь вторгаться в Польшу, политическое руководство СССР по просьбе Ярузельского, приняло на себя обязательство расширить ей экономическую помощь.

На заседании Политбюро 10 декабря 1981 года был заслушан отчет председателя Госплана СССР Н. К. Байбакова, незадолго до этого обсуждавшего в Варшаве с Ярузельским и другими руководителями польского правительства этот вопрос. Польская сторона выставила список товаров, состоявший из 350 позиций на сумму 1,4 млрд, рублей [417] Документы «Комиссии Суслова». Заседание Политбюро ЦК КПСС 10 декабря 1981 г. // Новая и новейшая история. 1994. № 1. С. 98. . «С учетом того, — докладывал Байбаков, — что мы имели в виду дать Польше в 1982 году, общая сумма помощи Польской Народной Республике составит примерно 4,4 млрд рублей» [418] Там же. . Ранее уже было принято решение об отправке в Польшу 30 тыс. т. мяса. Расширились поставки нефти, газа, железной руды, цветных металлов. Ресурсы собирались с трудом, то же мясо изымали из государственных резервов, требовали расширить поставки мяса из союзных республик [419] Там же. . Однако со стороны поляков, благодарности не было никакой. Байбаков на этом заседании Политбюро говорил о таких нелицеприятных фактах: «…Продукция, в данном случае мясо, поставляется в грязных, нечищеных вагонах из-под руды, в очень неприглядном виде. При выгрузке этой продукции на польских станциях имеет место настоящий саботаж. В адрес Советского Союза, советских людей поляки высказывают самые непристойные слова, отказываются очищать вагоны и т. д. всех тех оскорблений, которые сыплются в наш адрес, просто не перечислить» [420] Там же. . Сам Брежнев скептически смотрел на помощь продовольствием: «Я все думаю о том, хотя мы Польше и дали 30 тыс. тонн мяса, но едва ли поможет полякам наше мясо. Во всяком случае, у нас нет ясности, что же будет дальше с Польшей. Никакой инициативы товарищ Ярузельский не проявляет» [421] Там же. С. 100. .