Нил Прайс - История викингов. Дети Ясеня и Вяза

Рис. 16. Священная гора Хельгафелл на полуострове Снайфедльснес в Исландии – одно из тех особых мест, где, по мнению викингов, обитали умершие. Здесь предположительно похоронена героиня «Саги о людях из Лососьей долины» Гудрун Освифрсдоттир ( © Creative Commons )

Хотя некоторые из этих мест кажутся вполне привлекательными, в целом загробная жизнь у скандинавов никак не соотносилась с понятием воздаяния. В сознании викингов или в поступках их богов трудно обнаружить какую-либо нравственную систему. Кто угодно мог утонуть, и далеко не каждый совершал подвиги на поле битвы, – и все же обитатели чертогов Хель и Эгира в конце концов, в час гибели всего сущего, должны были сражаться на стороне зла. Наверное, живым было странно представлять, где на самом деле находятся их пропавшие в море родные и что с ними со временем произойдет.

Осведомленность викингов об окончательном предназначении их душ (за неимением лучшего термина), о судьбе каждого человека – об их обреченности , в изначальном смысле этого слова – и грядущей битве Рагнарёк заставляла их смотреть на мир совершенно иначе, чем живущих сегодня людей.

Инаковость викингов складывалась из верований и погребальных обрядов, мировоззрения и восприятия реальности, она пронизывала жизнь всех социальных слоев и каждого отдельного человека. Но что происходило, когда эта инаковость соприкасалась с внешним миром?

Разумеется, скандинавы контактировали с соседними регионами – эти связи существовали еще на заре железного века и даже раньше, в далекую доисторическую эпоху. Им доводилось бывать в чужих краях, и они были хорошо знакомы со своими ближайшими соседями за колеблющимися границами Севера. Но в середине VIII века воедино сошлись несколько факторов, придавших экспансии викингов заметное ускорение и сообщивших ей новое качество и новый размах.

Викинги появились на страницах хроник сначала как грабители и пираты; отдельные набеги постепенно переросли в полномасштабные вторжения и войны. Как торговцы они продвинулись дальше, чем когда-либо, и достигли евразийских степей. Как колонисты они обосновались по всей Западной и Восточной Европе, а как мореплаватели они открыли новые земли в Северной Атлантике, вплоть до берегов Америки.

Чтобы взглянуть изнутри на феномен викингов, понять, как он зародился и как постепенно распространялся по всему северному миру, требуется гибкость мышления. Нет смысла искать иллюзорные «спусковые крючки» и «дымящиеся ружья» там, где их никогда не было. Вместо этого стоит обратить внимание на подоплеку разбойных набегов, изучить характер движущих ими рыночных сил и политическую экономику лежавшей в основе всего этого воинской культуры.

Коротко говоря, пора добавить викингов в эпоху викингов.

Во многих книгах (в том числе и в этой) начало эпохи викингов представлено в виде карты. Нарисованные стрелки обозначают направления, даты и цели первых набегов, а весь процесс разбит на отдельные отрезки времени – например, по полвека. Одновременно карты отражают постепенную прогрессию морских нападений, в эти три столетия ставших для очень многих людей неотъемлемой частью жизни. Передвижения викингов чаще всего показаны довольно абстрактно, как точка на карте, из которой исходят последовательные «волны» атак.

На многих таких картах хронология набегов открывается нападением на островной монастырь Линдисфарн у побережья Нортумбрии в Северной Англии – монастырь разграбили в июне 793 года, и это был первый документально подтвержденный случай нападения викингов. На следующих картах отражена серия учащающихся нападений на другие монастыри и незащищенные поселения и в конечном итоге опустошение целых регионов, расположенных в непосредственной близости от рек и морского побережья, на Британских островах и на северо-западе Европейского континента. Многие ученые пытались разделить эпоху викингов на этапы, взяв за основу изменение тактики и характера морских нападений. Традиционно принято выделять начальный период спорадических набегов примерно с 789 по 805 год, затем период активного разграбления Ирландии и Шотландии до 834 года и, наконец, начавшийся после этой даты период появления настоящих армий викингов, готовых к ведению зимних кампаний.

Я также намерен придерживаться этой схемы, хотя полностью осознаю, что она скорее отражает события в ретроспективе, чем непосредственное их восприятие в ходе жизни. И конечно, мы знаем, что эпоха викингов не исчерпывалась одними только набегами. Ее основы были заложены за много веков до ее явного начала. Викинги были людьми со своей богатой и сложной культурой, носителями высокоразвитых тысячелетних традиций, обычаев и мировоззрения. Поступки викингов имели собственные мотивы и причины. Не в последнюю очередь действия викингов за рубежом объяснялись политическими и идеологическими тенденциями, основательно укоренившимися у них на родине в Скандинавии.

В истории человечества иногда можно различить то, что системные теоретики называют сингулярностью – это социальные изменения, сами по себе относительно небольшие, но имеющие долгосрочные и крупномасштабные последствия. Их бывает трудно вычленить, и часто они представляют собой результат внезапного совпадения множества отдельных более или менее случайных элементов. Однако стоит им начаться, как они становятся практически необратимыми – и возникает тот самый пресловутый переломный момент. Археология имеет дело с материальной культурой, то есть, буквально, с предметами, дошедшими из прошлого в настоящее, и поэтому редко встречается с непосредственными проявлениями сингулярности. Тем не менее, приложив усилия и проявив внимательность, их все же можно восстановить по некоторым косвенным признакам, в том числе и тогда, когда речь идет о начале эпохи викингов.

Но прежде чем отправиться туда, нужно сказать кое-что еще – в каком-то смысле это наш моральный долг. Изучать эпоху викингов по картам, а хронологию набегов по схематичным стрелкам – удобный, пожалуй, даже слишком удобный метод, позволяющий оставаться на безопасном расстоянии от происходящего. Но мы должны окунуться в реальность, прибавить резкость и увидеть, что на самом деле скрывается за путаницей дат, географических названий и подписанных стрелок.

Для многих людей день набега викингов становился последним днем земного существования, днем жестокой безвременной гибели. За каждой отметкой на наших картах стоит настоящее, исполненное всепоглощающего ужаса: взлетающие мечи и острые стрелы, внезапная вспышка боли, зияющая рана, тела на обочине дороги, осиротевшие дети, изнасилованные женщины, люди самого разного возраста и положения, угнанные в рабство, целые семьи, утопленные в крови, крики, а затем мертвая тишина там, где раньше царил оживленный шум, горящие руины, разоренные хозяйства, рухнувшие в одночасье религиозные убеждения, сменившиеся унижением и гневом, дороги, забитые беженцами, за спинами которых поднимаются столбы дыма. Безграничная, доведенная до крайности жестокость во всех ее проявлениях.