Сергей Куличкин - Ватутин

Тогда бушевали страсти о направлениях реформы РККА. Спорили об общей идее, какой должна быть армия социалистического государства и каковы пути создания и вооружения такой армии. В ходе дискуссии четко обрисовались два противоположных лагеря, яростно отстаивающие свои позиции.

Первое предложение исходило от партийных работников. Главным их идеологом был Н.И. Подвойский. Они считали, что принципы построения старой царской армии неприемлемы для государства рабочих и крестьян. Пропагандируя идею «вооруженного народа», они предложили ввести милицейскую систему строительства вооруженных сил. Суть ее заключалась в том, что все мужское население призывного возраста, способное носить оружие, в мирное время не служит, а проходит ограниченные военные сборы. В случае же войны все они встают на защиту отечества.

Противники этой идеи, в основном руководящий состав Красной Армии во главе с С.С. Каменевым и М.Н. Тухачевским, вполне резонно доказывали, что милицейская система в случае войны обеспечит лишь слабо обученное ополчение. Трудно будет при такой системе осваивать все более усложняющуюся военную технику. Профессиональные военные предлагали создать сравнительно небольшую, но хорошо подготовленную кадровую армию, сумеющую обеспечить безопасность страны.

Но в обоих случаях строительство мощной армии зависело от материальных ресурсов государства, образовательного уровня населения, классового происхождения призывного контингента. Надо было подумать и о том, как долго СССР будет находиться в международной изоляции и будут ли в будущем у РККА союзники.

Вопросы военного строительства обсуждались на внеочередном пленуме ЦК партии в феврале 1924 года. Было принято решение о проведении коренной перестройки в армии и обновления военного руководства. Буквально через неделю был утвержден новый Реввоенсовет СССР и началась военная реформа. Она предусматривала создание армии, состоящей из кадровых и милицейско-территориальных частей. Все мужчины трудового социального происхождения призывались на военную службу. Меньшая их часть проходила службу в кадровых формированиях в течение различных сроков в зависимости от рода войск, большая — в территориальных частях непродолжительное время, а потом периодически призывалась на кратковременные сборы. К территориальным формированиям относились только стрелковые и кавалерийские дивизии. В них примерно 20 процентов штата составляли кадровые командиры, политработники, остальной состав был переменным и призывался ежегодно в течение пяти лет на месячные сборы. Обучение одного бойца в территориальных формированиях обходилось государству чуть ли не в три раза дешевле, чем в кадровых частях, где призывники служили два года. Большое внимание реформа уделяла переподготовке командных кадров. В стране была развернута широкая сеть курсов и школ усовершенствования и переподготовки командного состава всех рангов. В одну из таких школ и прибыл Николай Ватутин.

Киев поразил Ватутиных своей красотой, величием и вместе с тем провинциальной простотой жизни. Николай и Татьяна сняли небольшую комнату в доме, находящемся всего в десяти минутах ходьбы от школы. Громоздких вещей за год совместной жизни они не нажили, а мелочь распродали в Чугуеве. В Киеве они купили только самое необходимое для жизни: кое-какую посуду, постельное белье. Жалованье у командира взвода было скромным, а товары в нэпмановских магазинах и на знаменитом Бессарабском рынке были не по карману. Николая более всего огорчало, что частные учителя соглашались заниматься с женой за непомерно большую плату.

— Я лучше брошу учебу или буду заниматься сама, — успокаивала мужа Татьяна.

— Ну уж нет, — возмущался Николай. — На это я не согласен. Ты должна стать образованной женщиной. Деньги сэкономим на моих обедах, обойдусь завтраками и ужинами. Не впервой.

— А на это я не могу согласиться. Уж я знаю, как ты работаешь, да еще голодать...

— Нет и нет, — не уступал Ватутин.

Грозившийся затянуться надолго спор разрешился весьма просто. Оказалось, что при городском Доме Красной Армии работали общеобразовательные курсы для членов семей командного состава и Татьяна могла их посещать. Все, казалось бы, наладилось, но Николай загорелся идеей приодеть жену. Не мог он стерпеть, чтобы его Танюша ходила на занятия в подшитых валенках и протертом во многих местах кожушке. Как ни сопротивлялась жена, но добротное драповое пальто и сапожки получила. И уж совсем затрещал семейный бюджет, когда хозяин квартиры, воспользовавшись тем, что Ватутины, заплатив вперед, не взяли расписки, потребовал повторной платы. Возмущению Николая не было предела, но вступать в тяжбу с негодяем и жуликом он посчитал ниже своего достоинства. От обедов все же пришлось на месяц отказаться.

Чтобы не вступать в споры по поводу расхода электроэнергии, Ватутин, как в детские годы в Валуйках, вставал пораньше и шел заниматься в школу, успевая хорошо там поработать до начала занятий. Вечерами тоже надолго задерживался, а воскресным днем можно было обходиться и без электричества. Татьяна только укоризненно покачивала головой и радовалась как ребенок, когда Николай неожиданно бросал все дела и тащил ее в городской парк, где играл гарнизонный оркестр, горели разноцветные фонари и тихо скользили по голубоватому льду конькобежцы.

Занятия были очень насыщенными. За год учебы предстояло освоить хотя бы в первом приближении работу штабов, основательно изучить организационно-мобилизационные мероприятия в связи с предстоящей реформой.

В школе постоянно шли диспуты о том, какой должна быть армия, возможна ли новая война и какой характер будет она носить, какова будет тактика Красной Армии, ее техническое оснащение. Спорили и по поводу операций наших войск во время Гражданской войны. Особенно острые споры развернулись вокруг Польской кампании. Часть слушателей критиковала командование Юго-Западного фронта за то, что оно не обеспечило флангов Западного фронта при наступлении на Варшаву. Другая, наоборот, критиковала Тухачевского, что тот переоценил свои силы и начал неподготовленную операцию. Поводом к спору послужили изданные работа М.Н. Тухачевского «Поход за Вислу» и рецензия на этот труд Б.М. Шапошникова «На Висле. К истории кампании 1920 года». Тухачевский, блестяще разобрав всю кампанию, все же не избежал субъективных оценок и перелагал всю вину за неудачное наступление на соседний фронт. Шапошников не менее блестяще доказывал, что, даже если бы взаимодействие между фронтами было идеальным, едва ли удалось окончательно разбить врага, ибо расчет сил и средств командование Западного фронта произвело неверно.