Коллектив авторов История - Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

С 1990 г. публикуются статьи В. Н. Земскова, в которых обнародованы подборки статистических материалов из архива ГУЛАГ НКВД СССР о народах, депортированных в годы Великой Отечественной войны. В. Н. Земсков привел также данные о разных категориях этнических депортантов — выселенных, репатриированных, местных, мобилизованных. В отличие от Н. Ф. Бугая, объектом изучения В. Н. Земскова являются все спецконтингенты, находившиеся в условиях спецпоселения вне зависимости от оснований переселения. Итогом более чем десятилетнего изучения спецпоселения явилась монография «Спецпоселенцы в СССР. 1930–1960» [1029], которая содержит наиболее полные обработанные данные о принудительно переселенных группах населения. В связи с тем, что в 1940-е гг. депортации и спецпоселение стали носить преимущественно этнический характер, значительная доля данных касается этнической ссылки.

Большой объем статистической информации содержит монография П. М. Поляна «Не по своей воле…» [1030]. В исследовании, проведенном на стыке географии и истории, автором подробно проанализированы принудительные миграции в СССР и проведен их сравнительный анализ в различные исторические периоды.

Один из томов масштабного сборника документов «История сталинского ГУЛАГа» [1031]содержит статистическую информацию о спецссылке, основанную на документообороте репрессивных органов СССР (НКВД, МВД), в подчинении и под контролем которых находились репрессированные народы.

Значительный массив документов, в том числе статистического характера, содержится в работе В. А. Бердинских «Спецпоселенцы: политическая ссылка народов Советской России» [1032]. На основе архивных материалов и воспоминаний спецпоселенцев автор исследует механизм депортации и систему спецпоселений, а также дает оценку методам деятельности НКВД.

Значительный вклад в разработку темы внесли сибирские и уральские историки, которые в своих исследованиях затронули широкий круг проблем этнической ссылки. В частности, ими поставлены вопросы теоретического и практического существования в советском государстве тоталитарного режима и осуществления репрессивной политики, проанализирована демографическая политика, рассмотрены вопросы существования специальной («кулацкой») ссылки [1033]. Особенностью работ сибирских и уральских историков является обширный статистический материал, используемый в исследованиях. Это объясняется тем обстоятельством, что большое число статистических данных содержится в местных архивах Сибирского и Уральского регионов, что связано, в свою очередь, с тем, что Сибирь являлась основным местом расселения депортированных народов, а Урал — местом их трудового использования.

Большое количество научных работ посвящено исследованию депортации российских немцев как самого массового народа, находившегося в этнической ссылке. Именно с депортации российских немцев этническая ссылка начала приобретать системный характер. История депортации и спецпоселения российских немцев — это фактически история этнической ссылки в СССР в 1940–1950-е гг. Изучение истории их депортации и спецпоселения позволяет охарактеризовать этническую ссылку в СССР в эти годы.

Исследования, посвященные истории российских немцев этого периода, позволяют определить все характерные особенности этнической ссылки, в том числе вопросы ее статистики [1034]. Историки, изучавшие разные аспекты истории российских немцев (депортацию, спецпоселение, «трудармию»), вынуждены констатировать, что полная и исчерпывающая статистика переселенных, вселенных, мобилизованных немцев отсутствует [1035]. Так, авторы монографии «Немцы СССР в „Трудовой армии“ (1941–1945)» пишут, что «точное количество немцев, прошедших мобилизацию и призванных в рабочие колонны, назвать довольно трудно» [1036].

Сборник документов, подготовленный Н. Ф. Бугаем, содержит огромный массив статистических сведений о «трудармии» российских немцев [1037]. Однако многие из представленных документов противоречат друг другу, содержат неполную, отрывочную информацию. К сожалению, размещая эти документы в сборнике, автор никак не прокомментировал существующие в источниках разногласия.

Противоречивость статистических данных отмечается практически всеми авторами. Среди объяснений причин фигурируют несовершенство учета, неразбериха военного времени (в отношении документов, составленных в годы войны), специфика деятельности органов НКВД. В качестве причин отсутствия точных данных о мобилизованных немцах А. А. Герман и А. Н. Курочкин называют плохой учет, который «на местах в отдельных отрядах велся нерегулярно», а «более или менее четкий учет мобилизованных немцев велся только в рабочих отрядах и колоннах НКВД» [1038].

Практически единственным исследованием, в котором дан анализ источников, содержащих статистическую информацию о депортированных и мобилизованных в «трудармию» российских немцах, является статья П. Б. Ремпеля. Автор пишет, что именно документы НКВД СССР, определявшие и отражавшие судьбу немцев в СССР в годы Второй мировой войны, позволяют увидеть цельную картину происходивших в стране процессов, выявить их особенности в различных регионах и областях [1039]. «Без этих документов, — считает П. Б. Ремпель, — невозможна точная статистика численности депортированных немцев, дифференцированная по годам, областям, наркоматам, управлениям и предприятиям численность мобилизованных в трудармию немцев, уровни смертности, побегов и т. д.» [1040]. Признавая высокую значимость документов НКВД, автор статьи тем не менее отмечает, что содержащиеся в них статистические данные имеют значительные расхождения. Объясняя разницу между численостью выселенных и расселенных в 1941 г. немцев, автор ссылается на причины, указанные в самих источниках: большую смертность ленинградского спецконтингента; смертность в эшелонах со спецпереселенцами от бомбежек немецкой авиации в 1941 г. и в пути следования; недостаточно точный учет отправляемого спецконтингента местными органами НКВД; побеги спецпереселенцев по пути следования [1041].

Однако вряд ли можно признать эти причины исчерпывающими, так как оценку неточных данных, собранных НКВД, производили сами органы внутренних дел. Совершенно недостаточным является и объяснение П. Б. Ремпеля о том, что «в деятельности НКВД, как и любого другого советского учреждения, существовал большой разрыв между принимаемыми решениями и практикой их осуществления» [1042].

Таким образом, можно констатировать, что исследователи истории этнической ссылки в СССР, в том числе ее отдельных аспектов, оперируют различными статистическими данными, почерпнутыми из документов НКВД СССР. Однако исследования, содержащие обстоятельную критику этого вида источников и тем более объясняющие причины существующих в документах НКВД «неточностей», на сегодняшний день отсутствуют.