Коллектив авторов История - Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

Отдел спецпоселений, ранее входивший в систему ГУЛАГ НКВД, 17 марта 1944 г. был создан как самостоятельное структурное подразделение НКВД СССР, практически без изменений функционировавшее до 1948 г. Основанием к его организации послужило «переселение в период Отечественной войны больших контингентов спецпереселенцев с Северного Кавказа, калмыков, немцев и других». Приказом НКВД СССР на ОСП возлагались функции приема, расселения и учета спецпереселенцев, их трудовое и хозяйственное устройство в местах расселения, оперативно-чекистская работа среди спецпереселенцев, административный надзор [1050].

Одновременно в ОСП был передан социальный и национальный контингент спецпереселенцев, который на 1 июля 1944 г. составил 2 млн 225 тыс. чел., из них 666 тыс. «бывших кулаков», 589 тыс. немцев, 486 тыс. чеченцев и ингушей, 225 тыс. переселенцев из Крыма, 93 тыс. калмыков, 68 тыс. карачаевцев, 45 тыс. спецпоселенцев из Прибалтики и Молдавии, 38 тыс. балкарцев, 5 тыс. прочих («Фольксдойе», «истинно-правовые христиане» и др.). Половина указанного контингента размещалась в сельской местности — 1 млн 150 тыс. чел., другая половина использовалась в промышленности и на новостройках — 1 млн 75 тыс. чел. В свою очередь, общая численность национальных контингентов (выселенных по национальному признаку) достигала 1 млн 514 тыс. чел., из них 453 200 чел. «находились на работах» в промышленности и на стройках, в том числе 213 тыс. «бывших кулаков», 97 тыс. немцев, 39,8 тыс. с Северного Кавказа, 35 тыс. крымских татар, 13,7 тыс. калмыков, 54,7 тыс. прочих [1051]. Как видно, приведенные данные явно неточны и носят приблизительный характер.

Причины образования ОСП НКВД СССР очевидны. Во-первых, значительное увеличение спецконтингентов, необходимость их хозяйственно-бытового устройства и трудоиспользования потребовали от надзирающих органов создания отдельного бюрократического подразделения, решающего весь спектр вопросов, связанных со спецссылкой. Во-вторых, предыдущая система учета, основанная на контроле над спецпереселенцами, проживающими в отдельных спецпоселках, показала свою неэффективность в условиях расселения национальных контингентов группами и отдельными семьями среди «правового» населения. В-третьих, несмотря на всевозможные правовые ограничения, спецпереселенцы не являлись заключенными и распространение на них режима содержания ГУЛАГ НКВД и особых ограничений, предусмотренных для ИТЛ, оказалось нецелесообразным. Новый отдел занялся активной деятельностью по обеспечению режима спецпоселения.

Однако к организации учета ОСП приступил только после периода кадровых пертурбаций, уже в конце 1944 г., а закончился процесс организации учета к концу 1945 г., хотя задача по организации карточного учета спецпереселенцев была поставлена перед ОСП приказом НКВД СССР № 0170 от 16 апреля 1944 г. Следует отметить, что организация карточного учета спецпереселенцев осуществлялась впервые в истории советской ссылки. Оценивая результаты деятельности ОСП, начальник ОСП МВД СССР М. Шиян пишет в 1950-х гг.: «В результате такого положения немцы, переселенные в 1941 г., более 3-х лет находились на спецпоселении без какого либо учета. Более года находились на спецпоселении без всякого учета карачаевцы и калмыки, чеченцы, ингуши, крымские татары, крымские греки, армяне и болгары не учитывались более 6-ти месяцев» [1052].

В результате деятельности по уточнению данных, 1 октября 1945 г. ОСП контролировал 2 млн 230,5 тыс. спецпереселенцев, в том числе 687,3 тыс. немцев, 606,8 тыс. «бывших кулаков», 405,9 тыс. чеченцев и ингушей, 195,2 тыс. крымских татар, греков и болгар, 88,8 тыс. хемшилов, турков и курдов, 80,3 тыс. калмыков, 60,1 тыс. карачаевцев, 43 тыс. ссыльнопоселенцев, 33,1 тыс. балкарцев, 20,8 тыс. ОУНовцев, 9,2 тыс. прочих (немецких пособников, «сектантов» и др.) [1053]. Из данных следует, что уже в 1945 г. численность национальных контингентов значительно превышала численность репрессированных по социальному признаку. Из социальной ссылки спецпоселение стало неуклонно превращаться в национальную (этническую) ссылку.

В систему учета еще не были включены представители депортированных национальностей, проживающие на территории мест вселения, или территориях, откуда не проводилось выселение; мобилизованные в рабочие колоны во время войны и прикрепленные к предприятиям различных наркоматов и ведомств; находящиеся в местах лишения свободы. Так, практически треть от общего числа репрессированных советских немцев находилась за рамками учета спецпоселений, среди них не только мобилизованные (122 001 чел. [1054]) или местные жители территорий, откуда выселение не производилось (121 567 чел. [1055]), но и репатриированные в период 1945–1948 гг. с оккупированных Германией территорий бывшие советские немцы (207 620 чел. [1056]).

В связи с процессом реорганизации системы спецпоселений в 1944 г. появляется возможность говорить о формировании системы учета спецпереселенцев. В свою очередь, статистические данные о мобилизованных «контингентах» интересовали НКВД, как и прежде, только с точки зрения их трудоспособности (нетрудоспособные «контингенты» карательными органами практически не учитывались). Начальник ОСП В. В. Чернышов писал местным подразделениям ОСП в 1945 г.: «НКВД не занимается вопросами размещения инвалидов, стариков и несовершеннолетних детей спецпереселенцев, это является обязанностью наркоматов и предприятий, которые приняли их к себе» [1057].

Стремление обеспечить запросы предприятий, что, кстати, вменялось в обязанность НКВД как крупнейшего поставщика рабочей силы для нужд советской экономики, приводило к мобилизации органами НКВД нетрудоспособных, больных, имеющих на руках маленьких детей спецпереселенцев. Известен целый ряд случаев выражения претензий к НКВД со стороны различных наркоматов по причине несоответствия «контингентов» заявленным требованиям. Так, руководитель Наркомата лесной промышленности (НКЛес) М. Салтыков жаловался в СНК СССР по поводу состояния 1156 мобилизованных чеченцев, ингушей и кабардино-балкарцев, прибывших в сентябре — октябре 1944 г. из Казахской ССР: «…при приемке их было установлено, что спецпереселенцы в большинстве своем прибыли истощенными, слабыми, частично больными, не обеспеченными одеждой, обувью и нательным бельем» [1058]. Он считал «целесообразным изъятие НКВД СССР спецпереселенцев с предприятий Череповецлес».

Учет нетрудоспособного депортированного населения осуществлялся карательными органами неохотно, небрежно и только в тех случаях, когда ситуация была критической, что грозило полным исчезновением подведомственного контингента. В 1944 г. Л. П. Берия писал В. М. Молотову: «Среди спецпереселенцев-калмыков имеется до 15 тысяч человек стариков, инвалидов и многодетных матерей, которые не обеспечены продовольствием. Абсолютное большинство калмыков не имеет одежды и обуви, в результате с наступлением зимы не смогут выходить на работы, а дети калмыков — посещать школы. Исходя из этого, НКВД СССР считает необходимым оказать спецпереселенцам-калмыкам хотя бы минимальную помощь продовольствием, одеждой, обувью и лесом для строительства жилищ» [1059].