Джон Келли - Черная смерть. История самой разрушительной чумы Средневековья

Двумя важными датами в европейской истории черной крысы являются шестое столетие, когда Юстинианова чума уничтожила грызунов и людей в бассейне Средиземного моря, и 1000 год, когда возрождающийся христианский мир начал производить достаточное количество пищи и отходов, чтобы справиться с крупным демографическим подъемом. Триста лет спустя перенаселенность, городские стены и примитивная санитария превратили средневековый город в рай для черной крысы [215] К сожалению, в силу неудовлетворительных санитарных условий города средневековой Европы настолько страдали от болезней, что ни один город любого размера не смог бы поддерживать численность своего населения без постоянного притока иммигрантов из сельской местности. .

Свиньи, крупный рогатый скот, куры, гуси, козы и лошади бродили по улицам средневековых Лондона и Парижа так же свободно, как по переулкам деревушки Броутон. Средневековые домовладельцы должны были поддерживать порядок перед своими домами, включая уборку навоза животных, но большинство городских жителей были такими же халатными, как Уильям Э. Коснер, житель лондонского пригорода Фэррингдон-Визаут. На Коснера была подана жалоба на то, что люди не могли пройти мимо его дома «из-за вони конского навоза и мочи» [216] Сабин, City Cleaning in Medieval London , с. 26. .

На самых захудалых средневековых улицах атмосфера скотного двора напоминала поле битвы. Часто животных бросали прямо там, где убивали, оставляя разлагаться под летним солнцем, их тела терзали крысы, а соседские дети вытаскивали кости из гниющих волов и коров и вырезали из них игральные кубики. Муниципальный ловец собак, который редко убирал тела животных, и цирюльник, который любил проливать кровь своих пациентов [217] Средневековые цирюльники также владели элементарными навыками врачевания и занимались кровопусканием. ( Прим. ред .) не где-либо, а прямо на улице перед своей практикой, также внесли свой вклад в создание убогой атмосферы, напоминающей утро после битвы.

Наряду с ловцами собак и цирюльниками другим большим союзником черной крысы в городе был средневековый мясник. В Париже, Лондоне и других крупных городах животных убивали прямо на улице, и поскольку мясники тоже редко убирали за собой, в большинстве городов район мясников, наводненный останками животных, представлял собой картины ужасов в стиле Гойи. Реки крови просачивались в близлежащие сады и парки, а под окровавленными сапогами мясников валялись груды из сердец, печени и кишечника, привлекая рой крыс, мух и уличных бродяг.

Но больше всего грязи в городе было, вероятнее всего, от ночных горшков. Люди ленились спускаться на один-два пролета вниз по лестнице, особенно холодной, дождливой ночью. Поэтому в большинстве средневековых городов жители просто открывали окно, три раза кричали: «Поберегись!» и надеялись, что содержимое горшка не попадет на прохожих. В Париже, в котором проживало 210 тысяч жителей, с утра до ночи клич о ночном горшке эхом разносился по городу, смешиваясь с непристойным хохотом проституток на острове Сите и жалобными криками животных, идущих на бойню у башни Сен-Жака на Правом берегу.

Ни в одном из древних городов не было чисто, однако во времена античности в больших городских центрах применялись несколько оригинальных методов очистки. Этруски, например, строили большие подземные дренажные системы для удаления мусора и экскрементов, а римские акведуки, идущие из сельской местности, обеспечивали каждого жителя города достаточным количеством воды – свыше тысячи литров в день. В эпоху Средневековья также были изобретены некоторые чудеса санитарии, в том числе система уборных в монастыре в Дареме, Англия, которую один восхищенный посетитель описывал так: «Каждое сиденье и перегородки в уборной были расположены так, что один монах не мог видеть другого. И для прихожан было столько же мест, сколько маленьких окошек в стене, чтобы сидящим на этих местах было светло» [218] Люсинда Лэмбтон, Temples of Convenience and Chambers of Delight (Нью-Йорк: St. Martin’s Press, 1995), с. 9. . У системы также был подземный «водоток», который смывал отходы из уборной в близлежащую реку.

Хотя во многих средневековых городах были государственные санитарные системы, ни одна из них не приблизилась по эффективности к системе Дарема. Обычная городская система представляла собой неглубокие открытые стоки, расположенные на небольших жилых улицах, ведущие к сети более крупных центральных стоков, которые, в свою очередь, шли к главной точке сброса отходов – обычно это была большая река, такая как Темза или Сена. Там, где это было возможно, течение местных рек направляли в нужную сторону для промывки сточных труб, но поскольку не в каждом городе такое было реализуемо, большинство систем очищалось только за счет силы гравитации и дождевой воды. В теории поток воды должен был выталкивать отходы через идущие под уклон водосточные желоба к точке сброса в реку. Но сухая погода была неблагосклонна к этой схеме. Скопления фекалий, мочи и пищи собирались в желобах, обеспечивая крыс отличным пропитанием. Иногда случавшиеся сильные ливни не сильно помогали. Даже хороший дождь редко проталкивал отходы дальше чем до соседнего района. Тем не менее бо́льшая часть отходов все же попадала в конечную точку очистной системы и превращала городскую реку в настоящую помойку. После прогулки по берегу зловонной Темзы ужаснувшийся Эдуард III выразил возмущение по поводу «навоза, мусора и прочей грязи» [219] Memorials of London and London Life in the XIIIth, XIVth, and XVth Centuries , изд. Х. Т. Райли (Лондон: Лондон, Longmans, Green and Co., 1868), с. 295. на берегу.

В Лондоне помимо самой канализационной системы были еще муниципальные санитарные рабочие. В каждом городском квартале был штат инспекторов, которых называли «бидлами» и «унтер-бидлами», по аналогии с героями произведений Диккенса [220] Здесь автор имеет в виду бидла из «Приключений Оливера Твиста». Диккенс часто изображает в своих произведениях этого чиновника и всегда рисует его резко отрицательно, убедившись на опыте в том, что бидл обладал бесконтрольной властью над судьбой бедняков, нередко являющихся жертвой его произвола. ( Прим. пер. ) . Эти инспекторы ходили по средневековым улицам и разузнавали, подсматривали, разнюхивали и допрашивали: убрали ли хозяева мусор от фасадов домов? Чисто ли было в переулках? Зажиточные лондонцы часто строили над переулками крытые уборные, подвешивая их «на двух балках, проложенных от одного дома к другому». Для владельца такой уборной это значило, что он мог больше не выносить свой горшок холодной ночью, однако его соседям по переулку доставалась куча навоза, смесь ужасных запахов и рой мух (крысы обычно не питаются человеческими отходами). Бидлы и унтер-бидлы как раз таки фиксировали такие случаи санитарного пиратства. За год до того, как в Англию пришла чума, двоих злоумышленников арестовали за то, что те скидывали свои отходы в подвал ничего не подозревающего соседа.