Пол Кинан - Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761 [litres]

Вопрос о доступности Академии для публики напрямую касался еще одной сферы – вспомогательных подразделений Академии, прежде всего библиотеки и музея. Оба этих учреждения выросли из частных собраний Петра, которые перевезли из Москвы в Летний дворец в первое десятилетие существования Петербурга. Царские коллекции постепенно росли, по мере того как закупалось все больше экспонатов, и в 1718 г. их переместили в только что построенные палаты А.В. Кикина, которого раньше, в том же году, арестовали и казнили за измену. Наконец, в 1729 г., они нашли постоянное пристанище в новом здании Академии наук 184 184 Пекарский П.П. Наука и литература в России при Петре Великом. СПб., 1862. Т. 1. С. 46–58. . Академический музей начинался как петровское собрание диковинок, или Кунсткамера. Подобные коллекции служили для демонстрации богатства монарха, его величия и просвещенности, поэтому весь период раннего Нового времени правители больших и малых дворов по всей Европе тратили крупные суммы на их создание 185 185 Kaufmann Th. D. Court, Cloister, and City: The Art and Culture of Central Europe, 1450–1800. Chicago, IL, 1995. P. 167–183. . Одним из самых обширных и прославленных в то время было собрание императора Рудольфа II, изначально находившееся в Праге, откуда преемники перевезли его в Вену после Тридцатилетней войны 186 186 Bukovinska B . The Kunstkammer of Rudolph II // Eliška Fučíková (ed.). Rudolph II and Prague: The Court and the City. London, 1997. P. 199–208. .

Петра познакомил с этими знаменитыми собраниями саксонский курфюрст и польский король Август II, который во время своих путешествий в 1680-е гг. осматривал обширные коллекции Габсбургов в Вене, а также собрания Людовика XIV в Версале и Медичи во Флоренции. Дрезденский двор уже обладал внушительной коллекцией, основанной курфюрстом Августом I в 1560 г., и Август II с большим увлечением продолжал ее пополнять 187 187 Watanabe-O’Kelly H. Court Culture in Dresden: From Renaissance to Baroque. Basingstoke, 2002. P. 212–220. . В России тоже имелись подобные собрания редкостей, в частности коллекция царя Алексея Михайловича, отца Петра 188 188 Neverov O. „His Majesty’s Cabinet“ and Peter I’s Kunstkammer // Impey O., McGregor A. (eds.). The Origins of Museums: The Cabinet of Curiosities in Sixteenth- and Seventeenth-Century Europe. Oxford, 1985. P. 54–61. . Интерес к собирательству у самого Петра обострился с посещением ряда европейских собраний во время его Великого посольства в 1697 г. Анатомическая коллекция Фредерика Рюйша, которую он увидел в Амстердаме, особенно заворожила Петра, так что впоследствии, в 1717 г., он купил ее за 30 тыс. дукатов 189 189 Anemone A . The Monsters of Peter the Great: The Culture of the St. Petersburg Kunstkamera in the Eighteenth Century // Slavic and East European Journal. 2000. Vol. 44. P. 586. . Кунсткамера постепенно расширялась с приобретением готовых коллекций, подобных собранию Рюйша, за счет подарков иностранных дипломатов, например знаменитого Готторпского глобуса (установленного в Кунсткамере в 1717 г.), и благодаря энтузиазму и любознательности самого Петра 190 190 Глобус царю подарил Карл-Фридрих, герцог Гольштейн-Готторпский. О трудном путешествии глобуса в Россию см.: Берхгольц Ф.В . Дневник / Неистовый реформатор. С. 207–208. . Так, в 1718 г. он издал указ о «монстрах» («монстры, то есть уроды»), гласивший, что о любых существах, включая и человеческие, отмеченных уродством или другими необычными чертами, должно сообщать местным властям, за что полагалось денежное вознаграждение в зависимости от их ценности. Затем диковины забирали и отправляли в Санкт-Петербург для изучения 191 191 ПСЗ. Т. 5. № 3159. 13 февраля 1718 г. .

При этом Кунсткамера имела две характерные особенности, важные для настоящего рассмотрения роли Академии наук в Санкт-Петербурге. Во-первых, собрание Кунсткамеры служит иллюстрацией распространенного в Европе начала Нового времени интереса к взаимосвязи между наукой и природой, о чем говорят и впечатления самого Петра в Нидерландах от вызывающей неоднозначную оценку коллекции Рюйша. Русская православная традиция запрещала вскрытие трупов и сохранение органов из страха, как бы тело не восстало и не потребовало назад свои части, а потому в литературе высказывалось мнение, что Кунсткамера символизирует желание Петра продемонстрировать власть науки над природой (и ее промахами) 192 192 Anemone A. The Monsters of Peter the Great. Р. 588–590. . Во-вторых (и в тесной связи с предыдущим пунктом), Кунсткамера традиционно считалась первым российским публичным музеем, в противоположность преимущественно частным собраниям московских царей, упомянутым выше. Коллекция Кунсткамеры была открыта для посетителей, и что немаловажно – без входной платы, хотя П.И. Ягужинский, член ближнего круга Петра, а позднее генерал-прокурор Сената, настаивал на обратном. В качестве приманки посетителям бесплатно предлагали кофе, вино или водку, впрочем, учитывая характер коллекции, последнюю, может быть, держали для успокоения нервов 193 193 Stählin J. von . Original Anecdotes of Peter the Great. L., 1788. P. 94–97. . Экспозиция Кунсткамеры, наглядно показывавшая внутренности, была, вероятно, понятнее более широкому кругу людей, чем лекции или печатная продукция Академии наук, хотя по недостатку сведений, опять-таки, трудно уверено судить о количестве посетителей музея.

Академическая библиотека поначалу основывалась на собственном книжном собрании Петра и библиотеке герцога Курляндского, присланной из Митавы в Петербург в 1716 г. 194 194 Луппов С.П., Филиппов М.С. (ред.). История библиотеки Академии наук СССР. 1714–1964. Л., 1964. С. 15–16. Это собрание также пополнялось покупками за рубежом и расширялось за счет книг, отходивших по завещаниям ученых и других государственных деятелей, как, например обширная личная библиотека придворного врача Роберта Эрскина 195 195 Лебедева И.Н. Лейб-медик Петра I Роберт Арескин и его библиотека // Луппов С.П., Пиотровский Б.Б. (ред.). Русские библиотеки и их читатель. Л., 1983. С. 98–105. . Как и Кунсткамера, библиотека была специально открыта для посетителей, и архивы Академии содержат имена первых ее читателей, таких как Феофан Прокопович и Яков Брюс 196 196 Луппов С.П., Филиппов М.С. (ред.). История библиотеки Академии наук. С. 31. . И библиотека, и Кунсткамера получили широкую рекламу в 1741 г. с выходом в свет брошюры с их описанием. В этой краткой работе описывалась история Академии наук и двух ее коллекций, с приложением их краткого каталога и гравированных изображений здания Кунсткамеры 197 197 Шумахер И.Д . Палаты Санктпетербургской императорской Академии наук, библиотеки и кунсткамеры. СПб., 1741. . Важность каталогов заключалась как в информации об объемах и лучших экспонатах академических собраний, так и в сведениях об их научном значении и организации 198 198 Исчерпывающее исследование этих каталогов и их значения содержатся в работе: Balsiger B. The Kunst- und Wunderkammern: a catalogue raisonnée of collecting in Germany, France and England, 1565–1750. Unpublished PhD thesis. Pittsburg, PA, 1970. .