Пол Кинан - Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761 [litres]

Антиобщественные элементы, главным образом бродяги и нищие, являлись еще одной заботой полиции. Эти категории населения не выполняли никаких полезных функций внутри городского сообщества и, в сущности, совсем не способствовали установлению «благочиния». Вопрос о том, как поступать с такими людьми в городах, не терял актуальность с начала 1690-х гг., когда Петр I издал несколько указов, предписывавших выдворять их из Москвы и других городов, а при попытке возвращения бить кнутом и ссылать в Сибирь 258 258 См., например: ПСЗ. Т. 3. № 1420. 22 ноября 1691 г. С. 116–117. . Существовало несколько причин для такого к ним отношения. Бродяги и нищие не имели постоянного жительства и необходимых документов для пребывания в городе, так что с них невозможно было взимать налоги, а значит, они не приносили пользы государству. Кроме того, они часто имели отношение к преступности, а нищенствующие подделывали увечья ради сбора подаяния. То и другое шло вразрез с твердо установившейся петровской трудовой этикой, так что в его царствование подобные люди стали объектом целой серии репрессивных указов 259 259 Hughes L . Russia. P. 164. . В начале 1720-х гг. нищим, а также праздношатающимся молодым людям запретили просить подаяния на улицах, что приравнивалось к краже, а каждый, пойманный на том, что давал им деньги, подлежал штрафу в пять рублей. Власти советовали лицам, склонным к благотворительности, отдавать эти деньги в достойные учреждения, например в городские госпитали 260 260 ПСЗ. Т. 6. № 3676. 16 ноября 1720 г. С. 264. . Тема фальшивых инвалидов затрагивалась в «Духовном регламенте», гласившем, что всякий подающий милостыню лжеинвалиду, становится соучастником мошенничества, а потому понесет наказание 261 261 Prokopovich F . The Spiritual Regulation of Peter the Great / Ed. and transl. Alexander Muller. Seattle, WA, 1972. P. 54–55. . Однако значительная часть населения Петербурга состояла из пришлых работных людей, в нем, как в любом городе раннего Нового времени, хватало проблем, так что вопрос об уличных бродягах не терял остроту весь рассматриваемый период, и правители и правительницы, один за другим, пытались его решить. При Елизавете таких нарушителей наказывали, отсылая к прежним владельцам (если это были крепостные), или записывали, в зависимости от физического состояния, в армию или на фабричные работы 262 262 ПСЗ. Т. 13. № 10095. 29 апреля 1753 г. С. 828–829. .

Как и в целом попытка наладить управление и контролировать население России, учреждение Полицмейстерской канцелярии в Петербурге имело лишь относительный успех. Впрочем, эта организация в рассматриваемый период получила несколько положительных отзывов со стороны приезжих иностранцев, таких как Вебер, который, отметив сначала, что улицы по ночам опасны, хвалит учреждение ночных дозоров в Петербурге, устроенных по примеру гамбургских 263 263 Weber F.Ch . The Present State of Russia. London, 1968. Vol. 1. P. 128, 277–278. . В других сферах дело обстояло хуже. Периодически повторявшиеся призывы властей извещать Канцелярию о начале строительства или о вновь прибывших в город людях наводят на мысль о том, что новые правила не исполнялись. Угроза пожаров и общественных беспорядков сохранялась весь рассматриваемый период, в связи с чем над Полицмейстерской канцелярией постоянно тяготела необходимость быть готовой ко всему. И все же ее существование и стойкая приверженность властей к регулированию через законодательство помещали Санкт-Петербург непосредственно в европейский контекст начала XVIII в. 264 264 Whaley J. Germany and the Holy Roman Empire. Vol. 2. P. 260–261. В поле зрения властей находилось также повседневное поведение жителей, и ниже рассматривается, как вырабатывался официальный подход к нескольким важным его аспектам, которые в этот период стали бросаться в глаза.

Издавна считается, что русский народ предрасположен к пьянству, и даже в «Повести временных лет» оно представлено как одна из причин, по которым князь Владимир решил обратиться в православие, а не в ислам 265 265 The Russian Primary Chronicle. New York, 1953. P. 97 (см. на русском: Повесть временных лет. СПб., 1996). . Конечно, ранние иностранные наблюдатели, такие как Адам Олеарий, не преминули отметить пьянство на Руси на Масленицу, накануне Великого поста 266 266 Olearius A . The Travels of Olearius in Seventeenth-Century Russia. Stanford, CA, 1967. P. 143–145, 270 (см. на русском: Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906). . В этом можно усматривать черты негативного стереотипного восприятия русских как «варварского» народа, но едва ли стоит сомневаться в том, что алкоголь был в России частью повседневности, как и во всей Европе раннего Нового времени. Алкоголь служил важным компонентом обычного рациона. Употреблять его было безопаснее, чем воду, так как процесс его варки (или перегонки) устранял многие загрязнения. Кроме того, он был важным источником калорий и для молодых, и для стариков 267 267 Burnett J. Liquid Pleasures: A Social History of Drinks in Modern Britain. London, 1999. P. 114. . Производство спиртного зависело от нескольких факторов, не в последнюю очередь от излишков зерна и от дров, необходимых для перегонки, а следовательно, происходило большей частью в сельской местности, где были сосредоточены эти ресурсы. Впрочем, некоторые виды спиртных напитков, особенно пиво и мед, делали также в городах, чему было несколько причин, в том числе экономическая выгода, а также ограниченный срок хранения этих напитков в открытых сосудах в сравнении с их аналогами, разлитыми по бутылкам 268 268 Smith R., Christian D. Bread and Salt: A Social and Economic History of Food and Drink in Russia. Cambridge, 1984 г. P. 200–201. .

Таким образом, и в городе, и в деревне спиртное было в целом легкодоступно, кроме неурожайных годов, а потому государство не замедлило оценить его экономический потенциал. Производство алкоголя жестко контролировалось государственной монополией на его продажу, при которой производители платили акциз на весь алкоголь, производимый для продажи в различных заведениях, рассматриваемых ниже 269 269 Типичный пример указа о налоге на алкоголь см.: ПСЗ. Т. 8. № 5706. 19 февраля 1731. С. 387. . Эта система была урегулирована в 1753 г., когда изготовление и поставка алкоголя на рынок стали исключительной монополией дворянства, от которой почти полностью отстранили купечество 270 270 Kahan A. The Plough, the Hammer and the Knout: An Economic History of Eighteenth-Century Russia. Chicago, IL, 1985. P. 322–324. . В том, что производством алкоголя распорядились подобным образом, не было ничего удивительного, так как оно было выгодно государству в финансовом отношении, принося доходы от акцизов, и удобно с точки зрения использования богатых сырьевых ресурсов, т.е. зерна. Однако в других странах производство алкоголя разделялось между ремесленными цехами и частными лицами, а не было полем деятельности какой-либо одной социальной группы 271 271 См., например: Unger R. Beer in the Middle Ages and the Renaissance. Philadelphia, PA, 2007. P. 207–230. . В свете названных предпосылок мы и рассмотрим перемены, происходившие в первой половине XVIII в. в подходе властей к употреблению спиртного и к пьянству вообще. С одной стороны, алкоголь был важным традиционным элементом как повседневной жизни, так и, в особенности, праздничных обычаев большинства простого народа и даже придворной элиты, особенно в петровское правление. Однако в то же самое время эволюция петербургского двора под влиянием понятий о приличном поведении и более утонченных форм развлечений, наряду со стремлением властей обуздать чрезмерное пьянство, убеждала в необходимости регулирования и этой грани жизни нового города.