Пол Кинан - Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761 [litres]

Словом, употребление алкоголя – чтобы развязать языки царских подданных или иностранных дипломатов, чтобы укрепить чувство единения и общей цели в царском окружении, или просто, чтобы доставить царю грубое развлечение – несомненно, играло центральную роль в жизни двора при Петре. Не случайно Петр, предостерегая адмирала Ф.М. Апраксина от слишком усердного винопития, говорил, что потерял по той же причине двух своих адмиралов – Франца Лефорта и Ф.А. Головина 284 284 Hughes L . Russia. P. 419. .

Зато некоторые другие аспекты культуры питья при Петре менялись и затем на протяжении XVIII столетия постепенно становились утонченнее. Вина из Франции и Германии ввозили в Россию с конца XVII в. Петру они очень нравились, о чем говорит одно его раннее письмо, в котором он заказывает бутылки «сека и ренского» вина губернатору Архангельска в 1694 г. 285 285 Петр – Ф.М. Апраксину. ПиБПВ. Т. 1. С. 26–27. Крепкое венгерское вино служило для тостов (или для испытаний) на многих пирах. Таким образом, в рассматриваемый период вино прочно вошло в обиход двора, причем особенно ценилось за то, что пить его было в обычае у элиты в остальной Европе 286 286 Pinkard S. A Revolution in Taste: The Rise of French Cuisine, 1650–1800. Cambridge, 2010. P. 222–235. . Наряду с другими привозными напитками, в частности с коньяком, вино занимало положение своего рода предмета роскоши, о чем говорит тот факт, что количество импорта оставалось сравнительно незначительным на протяжении всего XVIII в. 287 287 Smith R., Christian D . Bread and Salt. P. 176. И при дворе, и в домах высшей знати на приемах всячески стремились похвастаться этим лакомым напитком, особенно перед иностранными гостями. Берхгольц не раз описывал разнообразие и качество вин, подававшихся ему и герцогу Голштинскому, в том числе шампанское, бургундское и кларет (Haut-Brion; по-русски было принято его английское название, «Понтак») 288 288 См., например: Берхгольц Ф.В. Дневник // Неистовый реформатор. С. 188, 381, 484. .

Информативные данные об употреблении спиртного за пределами двора найти труднее. Тяготы Северной войны и неурожаи (например в 1708 г.) имели прямое влияние на производство алкоголя, но, как и другие элементы традиционной культуры в петровское царствование, в целом привычки в этой сфере попросту остались неизменными, особенно в сельской местности. Кроме того, несмотря на введение при Петре новых регулярных календарных праздников, таких как годовщины больших побед и коронации правителей (о чем пойдет речь в следующей главе), многие черты народных праздников оставались, по сути, прежними, и питье спиртного не составляло исключения. Поэтому места, где можно было выпить в Петербурге, сначала устраивались по традиционному образцу. Так, хотя появились новомодные термины – «австерия», «фартина», но публичные питейные заведения привычно назывались по старинке, как в XVI–XVII вв.: питейный дом, корчма, кабак 289 289 Smith R., Christian D . Bread and Salt. P. 215. .

Хотя эти слова употреблялись и в начале XVIII в., есть основания предполагать, что постепенно вводились также новые термины. Так, указ, изданный в апреле 1734 г., касается содержания трактиров и сбора алкогольного акциза. В нем используется иной термин – «вольные домы» 290 290 ПСЗ. Т. 9. № 6566. 5 апреля 1734 г. С. 301–303. . Разница между этими заведениями не вполне ясна из документов того времени, но понятно, что какие-то различия существовали, что и отразилось в терминах, их обозначающих. Например бывший кабак, известный как «Петровский» и расположенный на углу Невского проспекта на Адмиралтейской стороне, был в апреле 1737 г. куплен Камер-конторой с целью постройки на этом месте каменного трактира для приезжих купцов и иностранцев 291 291 Там же. Т. 10. № 7233. 19 апреля 1737 г. С. 130. . Термин «кабак» был, как считается, заменен в официальном языке на термин «питейный дом» указом 1746 г., хотя мало оснований полагать, что этому новому правилу следовали в официальном или повседневном обиходе. Последующие указы на этот предмет, от 1765 и 1779 гг., показывают, что термин «кабак» и дальше использовался от случая к случаю 292 292 Smith R., Christian D. Bread and Salt. P. 216. .

Озабоченность социальными и финансовыми последствиями чрезмерного употребления алкоголя можно видеть в законодательстве послепетровской эпохи. В августе 1735 г. указ Сената поставил вне закона прием одежды, домашней утвари или иных предметов в залог вместо платы в питейных заведениях. Вебер отмечал это обыкновение при описании городских «публичных распивочных» еще в 1716 г. 293 293 Weber F.Ch . Present State. Vol. 1. P. 179–180. Подобные заклады не только способствовали чрезмерному пьянству, но также провоцировали воровство, потому что вещи были выставлены открыто до тех пор, пока владелец их не выкупал. Поэтому Камер-конторе предписывалось выпустить прейскуранты на водку, пиво и мед, согласно которым хозяева и штат питейных заведений были впредь обязаны рассчитывать клиентов 294 294 ПСЗ. Т. 9. № 6786. 12 августа 1735 г. С. 558–559. . Затем последовало более серьезное ограничение: в октябре 1740 г. в Петропавловской крепости убили часового и похитили несколько сотен рублей, за чем последовал очередной манифест о запрете шума и драк по ночам. В результате вышел указ, которым питейным заведениям позволили торговать спиртным только с 9 часов утра до 7 вечера. О нарушителях этого запрета следовало доносить в Полицмейстерскую канцелярию 295 295 Там же. Т. 10. № 8260. 17 октября 1740 г. С. 275. . В этом указе насильственные преступления напрямую увязывались с алкоголем, и подчеркивалось, что их предупреждение является обязанностью Полицмейстерской канцелярии.

В массе народа было принято пить спиртное на гуляньях по случаю праздников, и власти беспокоило буйство, воцарявшееся в эти дни. В июле 1743 г. Сенат по совету Святейшего Синода обратился к вопросу о трактирах, открытых для продажи спиртного во время богослужений и крестных ходов, совершавшихся в монастырях и крупных церковных приходах по церковным праздникам. В указе, изданном по этому поводу, упоминались и другие неуместные действия, происходившие в то же самое время, – кулачные бои, лихая езда на лошадях, пляски и прочие «безчинные» занятия. В нем также отмечено, что этот вопрос впервые обсуждался в Синоде в сентябре 1722 г. по постановлению Сената. Надо понимать, что результатов это обсуждение не дало. В конце указа говорилось, что 3 июля императрица также наложила запрет на кулачные бои в Петербурге и Москве 296 296 Там же. Т. 11. № 8759. 11 июля 1743 г. С. 847. . Указ начала 1747 г., запрещающий устройство питейных заведений близ церквей и кладбищ, был, скорее всего, мотивирован желанием внушить почтение к освященной земле, но он, конечно, согласуется и с прочими указами того же периода, касающимися борьбы с пьянством 297 297 Там же. Т. 12. № 9365. 26 января 1747 г. С. 642–645. .