Александр Фокин - «Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов

Во второй главе упоминалось, что 1960-е гг. были периодом расцвета советского юмора, и на общей волне смеха развивался и жанр политического анекдота. В отличие от обычного анекдота, в котором обыгрывались семейно-бытовые ситуации или культурно-массовые штампы, политический анекдот вырастал из политической ситуации в стране. Поэтому возникновение политического анекдота, в отличие от анекдотов на темы, достаточно глубоко укоренившиеся в культуре, может быть довольно точно отнесено к конкретному времени. В контексте советской социалистической культуры анекдот выступает как альтернатива, оппозиция легитимным и властно-поддерживаемым практикам [450] Соколов Е. Г. (Русская) культура как феноменально-феноменологический анекдот // Анекдот как феномен культуры: Материалы круглого стола, 16 ноября 2002 г. СПб., 2002. С. 121. . Политический анекдот, являющийся народной реакцией на события действительности, возникает оперативно и так же быстро исчезает из активного употребления. Любая крупная официальная акция советского правительства имела своего «двойника-пересмешника», нейтрализуя пропагандистский пафос через высмеивание [451] Манкевич И. А. Указ. соч. С. 197. . Например, появление анекдота о планах Н. С. Хрущева после его отставки маловероятно. Эта особенность анекдота, в свою очередь, вызывает исследовательскую проблему, поскольку анекдоты до недавнего времени сохранялись только в устной традиции, часть из них не дошла до наших дней или недоступна большинству исследователей.

Анекдот «К 80-му году планировали построить коммунизм, но вместо этого решили провести Олимпиаду» обыгрывает не столько программную установку построения коммунизма за 20 лет и ее провал, сколько пафос проведения Олимпиады, которая должна была продемонстрировать всему миру достижения СССР. Ради этой цели Советское государство на время проведения Олимпиады постаралось превратить Москву в некое подобие коммунистического оазиса, центром которого был олимпийский стадион. Поэтому представляется вполне обоснованным отнести комплекс анекдотов о коммунизме и личности Н. С. Хрущева к рубежу 1950–1960-х гг. и рассматривать его как продукт коллективной рецепции образа коммунизма населением Советского Союза и выражение «скептического» варианта коммунизма.

В анекдотах можно обнаружить две группы объектов для шуток. К первой относится коммунизм как таковой, а также корпус связанных с ним идей. Вторая группа состоит из конкретных примеров строительства коммунизма, здесь обыгрываются отдельные положения Программы партии или высказывания Н. С. Хрущева. Такое разделение может быть сопоставлено со «скептическим» вариантом коммунизма, который прослеживается в письмах: там тоже либо отрицается сама идея «светлого будущего», либо ставятся под сомнение его отдельные элементы.

Ярким примером, иллюстрирующим содержание скепсиса первой группы, могут служить два взаимодополняющих анекдота: «Самый короткий анекдот — коммунизм» и «Самый длинный анекдот — Программа строительства коммунизма, принятая на XXII съезде партии» [452] 1001 избранный советский политический анекдот. URL: http://www.gramotey.com/books/311133715182.html . Построенные по одному принципу, эти анекдоты апеллируют к тому, что у части населения само слово «коммунизм» уже вызывает смех, а Программа партии, основой которой являлась постановка задачи построения коммунизма, растягивала этот анекдот на значительное количество страниц, тем самым становясь самым длинным анекдотом и нарушая один из основных принципов анекдота — краткость.

Особо популярной темой для анекдотов было саркастическое высмеивание представления о коммунизме как о «светлом будущем». Следует оговорить тот факт, что данная тема в анекдотах могла появиться и позже, поскольку ритуальные призывы к строительству коммунизма звучали и после 1964 г. Несмотря на это, такие тексты будут отнесены к выражению народного скепсиса. Вот несколько примеров:

«Что такое вобла? Это кит, доплывший до коммунизма».

«Скажите, это уже коммунизм или будет еще хуже?»

«Один старый большевик другому: — Нет, дорогой, мы-то с вами до коммунизма не доживем, а дети… Детей жалко!»

«Можно ли построить коммунизм в Швеции? — Можно, но жалко».

«Можно ли построить коммунизм? — Построить-то можно, но вот выжить при нем — вряд ли».

«Можно ли построить коммунизм в Израиле? — Зачем такой маленькой стране такое большое счастье?» [453] Там же.

Очевидно, что вместо официально-народного представления о коммунизме как «рае на земле» анекдоты выражают скептическое отношение к этой идее, воплощая иные коммунистические перспективы. На основе исторического опыта, переживаемой реальности и планирования будущего создавался образ коммунизма как некоего негативного общества, которое не только уступает Западу по уровню жизни населения, но и проигрывает «построенному» в Советском Союзе социализму. Данную мысль можно проиллюстрировать следующим анекдотом: «Социалист, капиталист и коммунист договорились встретиться. Социалист опоздал:

— Извините за опоздание, стоял в очереди за колбасой.

— А что такое очередь? — спросил капиталист.

— А что такое колбаса? — спросил коммунист» [454] Там же. .

Уровень жизни, по которому народ оценивал свое счастье, зачастую выражался в «потребительском коммунизме» и особой его разновидности — «продовольственной утопии». Отметим, что именно продуктовая проблема стала первой «осечкой» в выполнении намеченных Программой партии планов. 1 июня 1962 г. произошло резкое повышение цен — от 25 до 50 % — на мясо, масло, молоко при одновременном снижении расценок на сдельную оплату в промышленности, что сейчас воспринимается как одна из самых неразумных политических акций в истории СССР [455] Поползунов Ю. А. Н. С. Хрущев как политический лидер: Дисс. … канд. полит. наук. М., 2003. С. 130. . Меньше чем через год после провозглашения лозунга о том, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, это поколение оказалось в ножницах растущих цен и падающих доходов. Кульминацией этого процесса стали события в Новочеркасске, совершенно не вписывающиеся в официальный дискурс, рисовавший радужные перспективы для граждан СССР.

Разрыв между официальными лозунгами о скором продуктовом изобилии и продовольственными трудностями основной массы населения СССР не мог не вызывать скепсиса по отношению к выдвигаемым властью положениям, что, в свою очередь, порождало антиутопию, выраженную в анекдотах примерно такого содержания: «Хрущев послал новый сорт колбасы на анализ за границу. Оттуда пришел ответ: „Господин Хрущев, в вашем кале глистов не обнаружено“» [456] 1001 избранный советский политический анекдот… . В «продуктовых анекдотах» зачастую саркастически обрабатывались наиболее распространенные положения о полном удовлетворении человеческих потребностей в коммунистическом обществе. Приведем некоторые примеры: