Александр Фокин - «Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов

Обращаясь к «разоблачительному» смеху, следует выделить отдельный объект для высмеивания — иностранные государства и отдельные политические лидеры. Находясь в условиях «холодной войны», партийные деятели и прежде всего Н. С. Хрущев уделяли большое внимание освещению международной ситуации и обоснованию преимущества социалистической системы перед капиталистической. Поэтому часто с трибуны съезда сыпались остроты в адрес политических противников: «В конце своей фальшивки он (Кларенс Мэннинг ( Clarence Augustus Manning). — А. А.) призывает западных партнеров американского империализма оторвать Украину от Советского Союза. Как говорится в украинской поговорке — „Вольно псу лаять и на луну“, она от этого не померкнет. ( Смех.)» [490] Там же. С. 144. ; «Аденауэр является лидером христианско-демократической партии. Казалось бы, он должен руководствоваться евангельскими поучениями, о которых так много любят распространяться в его партии. ( Смех в зале.)» [491] XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза: Стенографический отчет: в 2 т. М., 1959. Т. 1. С. 77. ; «В беседах в США я говорил, что как коммунист сожалею, что в Америке так мало коммунистов, но ничем помочь им не могу. ( Смех, аплодисменты.)» [492] Там же. С. 552. ; «Английские империалисты долго, очень долго находились в Индии, но они плохо научились понимать по-индийски. ( Смех, аплодисменты.)» [493] XX съезд. Т. 1. С. 502. . Интересно, что подобное использование юмора характерно не только для советских коммунистов, есть пример, когда иностранный делегат успешно рассмешил партийную публику: «У нас в Швейцарии, и прежде всего в немецкой Швейцарии, антикоммунизм стал главным политическим оружием буржуазии и лидеров правой социал-демократии. Антикоммунистическая истерия принимает самые невероятные и гротескные формы. Примером этому может служить запрещение Давиду Ойстраху выступать в Цюрихе, крупнейшем городе Швейцарии. Его игра на скрипке объявлялась коммунистической пропагандой. ( Смех. Оживление в зале.)» [494] XXII съезд… Т. 2. С. 369–370. . Высмеивание — частый прием в международных играх, можно вспомнить и письмо казаков турецкому султану, и высказывания И. В. Сталина, которые приводились выше. Смех означает символическую победу над противником в духе известной поговорки: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним». Можно вспомнить и слова А. В. Луначарского из его эссе, посвященного смеху: «Смех — признак победы» [495] Луначарский А. В. Будем смеяться // Собрание сочинений: в 8 т. М., 1964. Т. 3. С. 76. .

Еще одной особенностью апеллирования к смеху на трех указанных съездах было активное использование пословиц и поговорок: «Свинья петь соловьем не может»; «Велика хмара, та малий дощ»; «Сам лежить у калюжц а кричить — не бризкай!»; «Собака лает, а караван идет»; «Кто ложится спать с собаками, рискует встать с блохами» [496] XXI съезд. Т. 1. С. 144; Т. 2. С. 132; XXI съезд… Т. 1. С. 129, 510; Т. 2. С. 158. и т. д. Интересно, что смех порождали не только русские поговорки, но и фольклорные тексты других народов СССР, при этом часть из них была на языке оригинала, но даже языковой барьер не мешал делегатам смеяться в нужных местах. Ранее говорилось о том, что советский официальный юмор выполнял функцию сближения с народом, показывал, что руководство и страна говорят на одном языке. Фольклор в этом плане — удачный инструмент, отсылающий к «народной мудрости» и обыденной смеховой культуре. Возможно, значительное влияние на практику использования простонародного юмора в политической риторике оказывала личность Н. С. Хрущева, выходца с Украины, который сохранял элементы культурной самобытности, не скрывал своего «пролетарского происхождения» и часто прибегал к грубой, просторечной лексике.

Среди проявлений смеха на партийных съездах рубежа 1950–1960-х гг. следует выделить отдельный блок, связанный с выступлением детских коллективов. Смех, который вызывали эти выступления, должен был быть рекреационным, расслаблять делегатов после длительных заседаний. Дети играли роль амбивалентных комикамов: с одной стороны, они выпадали из взрослой «серьезной» политики, но с другой, по принципу «устами младенцев глаголет истина», в своих выступлениях воспроизводили наиболее важные для нее темы. «Рассказать мы вам должны / С кукурузой мы дружны, / Порою большим / Наступают на пятки / Пионерские наши початки. ( Смех, аплодисменты.) А я хочу быть дипломатом! Но, наверное, тогда / От СЕАТО и от НАТО / Не останется следа! ( Смех, аплодисменты.) Даже зимой вы слышали гром / Это несли мы железный лом. / Собрано столько было!!! / Если его сложить в вышину, / Мост перекинется на Луну. / Вот мы какая сила! ( Смех, аплодисменты.) Растить телят и нам под стать. / Мы трудимся всем классом. / Нам тоже хочется догнать / Америку по мясу. ( Общий смех, продолжительные аплодисменты.)» [497] XXII съезд. Т. 2. С. 600–603; XXI съезд. Т. 1. С. 517. .

Таким образом, смех занимал важное место в советской политической риторике. В этом плане рубеж 1950–1960-х гг. нельзя назвать уникальным, он продолжал традиции, которые сформировались ранее. Особенностью данного периода является значительная доля именно неформального, «простонародного» юмора. В целом же, смех на съездах выступал, прежде всего, как инструмент разоблачения и политической борьбы. Высмеивание противников и недостатков означало символическую победу над ними, при этом важен был коллективный смех, только он мог направить эмоции в нужное русло. Участники съезда объединялись в едином порыве, который формировался как спонтанно, так и сознательно. Сложно считать «смех в зале» позитивной эмоцией, конечно, для делегатов съездов он имел знак плюса, но при внимательном изучении за внешним «позитивом» можно разглядеть множество вариаций, от выражения солидарности до выстраивания траектории агрессии.

Художественная литература в рамках современных исторических исследований часто позиционируется с диаметрально противоположных позиций. Авторы, тяготеющие к традиционным концепциям, рассматривают литературу как слишком субъективный источник. Радикальные «постструктуралисты», напротив, часто делают тексты главным, а порой и единственным источником. К. М. Ф. Платт пишет, что современные «культурные исследования» испытали сильное влияние как антропологии, так и литературоведения [498] Платт К. М. Ф. Зачем изучать антропологию? Взгляд гуманитария: вместо манифеста // НЛО. 2010. № 106. . Применительно к истории СССР такой подход характерен для «русистов», для которых художественные тексты являются главным отражением действительности. Такой подход эффективен по соотношению затраченных усилий и полученных результатов: не надо тратить время на работу в архивах, достаточно взять несколько книг с полки.