Николай Карташов - Ватутин

Николай Федорович хорошо понимал, что нарушение управления войсками, не говоря уже о его полной потере, серьёзно осложняет организацию отпора агрессору. Отсутствие постоянной связи с частями и соединениями, их штабами, что, собственно, и происходило на данный момент, лишало командиров и штабы возможности получать информацию о происходящих событиях. Из-за этого возникали большие трудности в принятии решений, выработке предложений, а также в осуществлении контроля за развитием и ходом боевых действий.

Шли часы, но даже к исходу дня 22 июня так и не удалось получить от штабов фронтов, армий и ВВС точные сведения об обстановке на фронтах, о глубине вторжения гитлеровских войск на территорию страны. Не было никаких данных о потерях в наземных войсках и авиации. Никто не знал, где находились командующие Западным и Северо-Западным фронтами Д. Г. Павлов и Ф. И. Кузнецов. А ведь именно на этих направлениях вовсю уже гремели кровопролитные бои.

В то же время Сталин постоянно требовал представить ему информацию том, что происходит в приграничных районах, какие меры принимаются по выполнению отправленной в войска Директивы №2. В течение суток он неоднократно об этом спрашивал лично или по телефону у Тимошенко, Жукова и Ватутина. А с убытием Жукова на Украину вождь обращался либо к Тимошенко, либо к Ватутину.

— Когда вы наконец доложите ясную картину на границе? — зло и нетерпеливо спрашивал он. — Что делают командующие, где они? Чем занимается, наконец, Генштаб?

Сталинские резкие слова били больно, а крыть их ни Тимошенко, ни Ватутину было нечем. По определению, Сталину невозможно было сообщать какие-то ориентировочные, а тем более преувеличенные данные. Он не терпел ответов наугад, приблизительных, всегда требовал исчерпывающей полноты. Сталин считал, что необходимы новые жесткие указания из центра. Именно они должны побудить штабы и войска к решительным действиям. По его поручению Ватутин к концу дня 22 июня подготовил ещё одну директиву, в которую Сталин внёс поправки, касающиеся нанесения именно «мощных ударов». Под этим документом, известным как Директива №3, стоят подписи Тимошенко, Маленкова и Жукова. И хотя Жуков уже находился на Юго-Западном фронте, Сталин приказал Ватутину поставить и его фамилию. Незадолго до полуночи директива была отправлена на фронты. Приведем из неё лишь некоторые выдержки:

«Военным советам Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов

1. Противник, нанося главные удары из Сувалковского выступа на Олита и из района Замостье на Владимир-Волынский, Радзехов, вспомогательные удары в направлениях Тильзит, Шяуляй, Седлец, Волковыск, в течение 22.6, понеся большие потери, достиг небольших успехов на указанных направлениях. На остальных участках госграницы с Германией и на всей госгранице с Румынией атаки противника отбиты с большими для него потерями.

2. Ближайшей задачей войск на 23—24.6 ставлю:

а) концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить Сувалковскую группировку противника и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки;

б) мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиации Юго-Западного фронта и других войск 5 и 6 А[рмий] окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир-Волынский, Броды. К исходу 24.6 овладеть районом Люблин...

3. ПРИКАЗЫВАЮ:

а) Армиям Северного фронта продолжать прочное прикрытие госграницы. Граница слева — прежняя.

б) Армиям Северо-Западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл сувалкинской группировке противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки. Граница слева — прежняя.

в) Армиям Западного фронта, сдерживая противника на варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и авиации во фланг и тыл сувалкинской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки. Граница слева — прежняя.

г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6 А[рмий], не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин...»

Между тем выполнить эту директиву командующим фронтами было крайне трудно. О проведении контрнаступления в условиях, когда мощные танковые и моторизованные соединения вермахта, поддерживаемые крупными силами авиации, продолжали неудержимо двигаться вперёд, не могло быть и речи. В сложившейся обстановке единственно правильным решением могли быть только контрудары мехкорпусов против клиньев бронетанковых группировок противника.

Однако предпринятые контрудары войсками Северо-Западного и Западного фронтов, к сожалению, из-за слабого авиационного прикрытия, несогласованности действий, плохого артиллерийского обеспечения не достигли желаемого результата. Войска понесли большие потери. Особенно в тяжёлом положении оказались части и соединения 3-й и 10-й армий Западного фронта. Они оказались практически окружены и с трудом пробивались под непрерывными ударами авиации и танковых частей вермахта.

С этими горестными вестями Ватутин в очередной раз прибыл к Сталину — в те страшные дни он вместе с Тимошенко бывал в его кабинете не менее двух-трёх раз за сутки, не считая разговоров по телефону. Только в течение 25 июня Николай Федорович трижды находился на докладе у Сталина, о чём свидетельствует журнал регистрации лиц, которых тот принимал.

— Взламывая нашу оборону, немецкие войска продолжают продвигаться в глубину территории, — негромко, но чётко докладывал Ватутин. — На всех направлениях своих главных ударов немцы имеют 5—6 кратное превосходство... На подступах к Минску соединения 2-го стрелкового корпуса генерала Ермакова ведут кровопролитные бои с частями 3-й танковой группы врага...

— Что вы говорите, какие подступы к Минску?! — бросив вопрошающий взгляд, резко прервал Ватутина Сталин. — Вы что-то путаете?! Откуда у вас эти сведения?

— Никак нет, товарищ Сталин, не путаю, — также негромко, но всё же волнуясь, ответил Ватутин. — Данные представителей Генштаба, посланных в войска, и авиаразведки совпадают. Сегодня можно сказать, что части и соединения первого эшелона не смогли остановить противника у границы и обеспечить развертывание подходящих войск. Фактически Западный фронт прорван...

Неблагоприятная обстановка, далее докладывал Ватутин, была и на Северо-Западном фронте. С тяжелейшими боями 8-я армия генерал-майора П. П. Собенникова отходила к Риге, а 11-я армия генерал-лейтенанта В. И. Морозова — в направлении Полоцка. В ещё более трудном положении оказалась 27-я армия генерал-майора Н. Э. Берзарина. Её, сражавшуюся в районе Даугавпилса, вот-вот должны были обхватить цепкие танковые клещи немцев.