Александр Полещук - Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

После VII конгресса Коминтерна Политбюро ЦК ВКП(б) прекратило выдавать прямые предписания и рекомендации зарубежным компартиям. Решения, касающиеся коммунистического и рабочего движения, стали выносить только Президиум или Секретариат ИККИ, однако наиболее принципиальные предварительно согласовывались лично со Сталиным.

Практика таких согласований при Димитрове приобрела системный характер. В деятельности Коминтерна появилось немало направлений, находящихся в русле государственных интересов СССР, что было связано с развёртыванием борьбы против наступления фашизма и угрозы войны. Но именно благодаря такому симбиозу Коминтерн при Димитрове перешёл от бесплодных дискуссий к практическим делам и обрёл свое место в реальной международной политике, о чём красноречиво свидетельствуют многочисленные документы, изданные в последние десятилетия. (Конечно, среди этих документов можно найти и такие, которые не делают чести руководству Коминтерна.) Финансовые ассигнования Коминтерну составляли, так сказать, базис этого взаимодействия. Контролировалось расходование ассигнованных средств очень строго, что видно из переписки Георгия Димитрова с ИККИ в годы его нелегальной работы в Европе. (Сам Димитров имел в то время дополнительный заработок в виде гонораров за свои многочисленные статьи в международных и иностранных изданиях.) Объём финансирования Коминтерна из госбюджета СССР в разные годы менялся; в 1930-е годы он уменьшился вследствие укрепления национальных партий и отказа от ориентации на экспорт революции.

Провозглашение нового курса, предполагавшего сотрудничество Коминтерна с некоммунистическими движениями, не означало ослабления внимания к тайной, тщательно скрываемой от посторонних глаз стороне его деятельности. Отдел международной связи остался одним из ключевых подразделений ИККИ. После VII конгресса ОМС был переименован в службу связи, подчинённую непосредственно генеральному секретарю ИККИ.

Димитров, успешно освоивший науку конспирации в годы работы в Европе, теперь получил исчерпывающее представление о масштабах нелегальной деятельности возглавляемого им учреждения. Во все концы мира хитроумными способами пересылались директивные и информационные документы, переправлялись через границы нелегалы, перевозилась агитационная и пропагандистская литература, передавались деньги в различной валюте. Значительная часть сопровождавших эту деятельность документов проходила через секретариат Димитрова, подписывалась или визировалась им росчерком «Г. Дим» или «ГД». Все депеши, отправляемые за рубеж, шифровались, независимо от того, использовались для пересылки обычные средства связи (почта, телеграф) или специальная радиосвязь и курьерская служба. Шифрованные послания подписывались, разумеется, псевдонимами. Тех, которыми раньше обходился Димитров, стало недостаточно, поскольку для каждой партии или группы партий понадобилось применять отдельные имена. Пришлось придумать едва ли не полтора десятка новых псевдонимов; лишь Гельмут был оставлен в их длинном перечне как воспоминание о страннике безвестном на европейских путях-дорогах.

Благодаря службе связи, работу которой курировал в Секретариате ИККИ Москвин, удавалось регулярно получать ценную информацию из-за рубежа. Так, письмо, отправленное 4 декабря 1935 года из Парижа неким Бель Фортером «дорогому дяде Готфриду», было посвящено как будто семейным делам. «Вы уже знаете от членов семьи, какие сообщения поступили об экзамене нашего друга Фрица, — говорилось в нём. — Мы не могли этому поверить и потому послали одного из Адамовской семьи к Бэби, чтобы на месте разузнать обо всём этом деле. Член семьи уже успел вернуться от Бэби. Бэби шлёт горячий привет и сообщает совершенно конфиденциально, что экзамен Фрица вообще не состоится. Фриц уже находится под надзором гест. Коллегия сообщила, что она больше не имеет никакого отношения к этому делу». Дальше в таком же духе приводилось множество подробностей, касающихся «экзамена для Фрица».

На самом деле письмо содержало важные сведения о судьбе Эрнста Тельмана, арестованного и заключённого в тюрьму 3 марта 1933 года. Вот как прочитал письмо «дядя Готфрид» — секретарь ИККИ Клемент Готвальд, в ведении которого находился Комитет защиты Тельмана: «Вы уже знаете от членов комитета, какие поступили сообщения о суде над Тельманом. Мы решили это проверить и послали одного из членов комитета к Розе Тельман. Роза шлет горячий привет и сообщает совершенно конфиденциально, что суд над Тельманом не состоится. Тельман находится под надзором гестапо. Суд сообщил, что он больше не имеет никакого отношения к этому делу». Далее говорилось, что заключённого уже дважды посещал Геринг, и это внушает тревогу за жизнь лидера КПГ {176} .

По докладу Вильгельма Пика Секретариат ИККИ наметил меры по активизации кампании за освобождение Тельмана. Слушая доклад, Димитров подумал, что Гитлер явно опасается получить новый вариант Лейпцигского процесса. Гестапо, Геринг, угроза тюремного заключения без суда — как всё это было знакомо… [72]

Из-за обилия и важности текущих дел Димитрову пришлось оставить работу над книгой о Лейпцигском процессе. Он попытался было с помощью корреспондента «Известий» Лили Кайт (она присутствовала на «Берлинской части» процесса) переделать книгу таким образом, чтобы рассказ шёл не от первого лица, но вскоре отказался и от этого варианта. Тогда он передал свои материалы Альфреду Курелле, который написал по ним книгу «Димитров против Геринга», выдержавшую несколько изданий.

Ещё до появления этой работы в Москве была опубликована биография Георгия Димитрова, которую по заказу советского партийного издательства составила Стелла Благоева — дочь патриарха болгарской социал-демократии. Эта книга тоже многократно переиздавалась на разных языках.

Лейпцигский процесс получил отражение в первом советском антифашистском фильме «Борцы», созданном немецкими кинематографистами-политэмигрантами на студии «Межрабпомфильм». Незатейливый сюжет разыграли профессиональные актёры, певец Эрнст Буш исполнил роль судьи. Фильм интересен своими документальными вставками: Георгий Димитров произнёс перед кинокамерой фрагменты своего заключительного слова на процессе, Ромен Роллан и Анри Барбюс записали в киностудии речи, с которыми они выступали в защиту Димитрова и его товарищей. Фильм вышел на экраны в 1936 году.

Болгарская компартия формально не входила в сферу ответственности Димитрова («куратором Балкан» был Вильгельм Пик), однако даже если бы он во всеуслышание объявил о своём «невмешательстве» в дела