Александр Полещук - Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

К 21 часу 9 сентября советские войска вышли на линию Русе — Тырговиште — Карнобат — Бургас и остановились в назначенных районах, отстоящих к востоку и северо-востоку от Софии на 350–400 километров. Черноморский флот блокировал порты Варну и Бургас и высадил десанты.

Премьер-министр отправил делегацию в штаб 3-го Украинского фронта. Делегаты сообщили советскому командованию, что правительство Отечественного фронта объявило войну Германии и просит о заключении перемирия с СССР. Советское правительство приняло на рассмотрение просьбу о перемирии. Однако ещё до принятия официального решения Военный совет 3-го Украинского фронта направил командующим армиями и командирам корпусов приказ о прекращении с 22.00 военных действий в Болгарии.

Впрочем, «ограниченному контингенту» Красной армии понадобилось всё-таки провести одну силовую операцию… против болгарских партизан. Это случилось в Варне, где на огромном митинге местные коммунисты провозгласили победу советской власти, а вошедший в город партизанский отряд арестовал всю городскую управу. Командиру части пришлось вмешаться в ситуацию: он отдал приказ разоружить партизан и освободить из-под стражи градоначальника и его помощников. Димитров сделал строгий выговор ЦК за этот случай и предупредил: «Советы нигде не создавайте, полицию не разоружайте. Строго придерживайтесь демократических позиций» {270} .

Десятого сентября Информационное бюро Наркомата иностранных дел СССР сообщило, что, поскольку болгарское правительство порвало отношения с Германией и объявило ей войну, Советское правительство совместно с правительствами Великобритании и США приступило к выработке условий перемирия с Болгарией. Беспрецедентная и действительно «символическая» война, фактически длившаяся двое суток, кончилась.

Итак, смена власти в Болгарии произошла практически бескровно. Во многом это объясняется тем, что фашизм не получил массового распространения и опоры в стране. Фашистская партия здесь отсутствовала, хотя существовали группы и течения профашистского толка. Широкое распространение получили русофильские и просоветские настроения, из-за чего царь, как известно, не решился послать болгарские войска на фронт. В литературе часто цитируется его высказывание: «Мои министры — американофилы, офицеры — германофилы, а народ — русофилы». После внушительных побед советского оружия в массовом сознании болгарского общества оказались дискредитированными не только прогитлеровские правящие круги, но и парламентская оппозиция, не сумевшая вывести Болгарию из войны, как произошло в соседней Румынии.

Надо заметить, что болгарские правящие круги всё-таки предотвратили превращение страны в арену боевых действий. Премьер Константин Муравиев даже распорядился содействовать продвижению Красной армии по территории Болгарии. Важную роль в эти дни сыграл военный министр Иван Маринов, обеспечивший нейтралитет воинских частей. Мотивы его поступка ясны не до конца: либо он принял сторону ОФ после тайных переговоров с представителями «Звена» или БРП, либо предпочёл в последний момент спрыгнуть с тонущего корабля и обеспечить себе дальнейшую службу (генерал вскоре стал командующим болгарской армией, выступившей против гитлеровцев).

Примечательно, что характер дневниковых заметок нашего героя в начале сентября не отличается чем-то особенным: ежедневная рутина с вкраплением кратких сообщений о событиях в Болгарии и вокруг неё. Возникает впечатление о стопроцентной предопределённости событий. Димитров записывает 9 сентября: «Соф[ийское] радио сообщило о создании правительства Отечественного фронта» и перечисляет фамилии 16 министров — по четыре министра от Рабочей партии, Земледельческого союза и Политического круга «Звено», два выдвиженца Социал-демократической партии и два независимых политических деятеля. Некоторые из них не были известны Димитрову, и он запрашивает в ЦК срочную информацию о них. Обычный запрос, никакого пафоса.

Трактовка событий 9 сентября 1944 года менялась в течение десятилетий — от «антифашистского народного восстания» и «народно-демократической революции» до «военного переворота» и «свержения законного правительства» — с приложением различных, как правило, противоположных по смыслу эпитетов. На самом деле в этих событиях можно найти признаки того и другого, третьего и десятого. Важно подчеркнуть, что перед Красной армией не ставилась задача насильственной замены болгарского правительства марионеточным кабинетом, подобно тому, как планировалось во время недавней советско-финляндской войны. Если уйти от эмоциональных и пристрастных оценок, придётся согласиться с тем, что Отечественный фронт пришёл к власти самостоятельно, без прямого вмешательства советской военной силы, но ощущая рядом её присутствие и содействие. Главное же в том, что победу антифашистских, демократических сил, как бы ни называли эти события, поддержала огромная часть народа, а это и есть самый весомый аргумент истории.

В одной из анкет, распространённой среди членов БРП(к) [105], Димитрову встретился вопрос: «Участвовал ли в партизанском движении и в подпольной работе в 1941–1944 г., в качестве кого и где?» После недолгого раздумья он написал: «Помогал из Москвы» {271} . Столь же кратко он мог бы определить характер своей работы и в тот отрезок жизни, что начался 9 сентября 1944 года и закончился 4 ноября 1945 года, в день его возвращения на родину.

Первая после победы восстания записка, посланная Димитровым Сталину, содержала политические характеристики участников Отечественного фронта, министров и членов регентского совета, а также перечень весьма решительных действий правительства Отечественного фронта. Все министры, находившиеся у власти с 1 января 1941 года, все депутаты, одобрявшие и поддерживавшие прогерманскую политику правительства, и все «палачи фашистской диктатуры» были арестованы, сообщил он. Отменены чрезвычайные и антиконституционные законы, изданные после переворота 1923 года, распущены фашистские организации и закрыты фашистские газеты. Восстановлены политические свободы, отменена цензура печати, освобождены из тюрем и лагерей, возвращены из ссылки все осуждённые по политическим или расовым мотивам (в числе освобождённых политзаключённых был и бывший секретарь подпольного ЦК Трайчо Костов). Началась очистка государственного аппарата и армии от фашистских элементов; лишились постов высшие армейские командиры {272} .

От советских военных корреспондентов, побывавших в Болгарии, Димитров слышал красочные рассказы о переменах на родине. Они в голос твердили о царившей в стране обстановке революционного энтузиазма, но то были всё-таки поверхностные впечатления заезжих людей. Подлинную, без прикрас, картину действительности содержал обширный доклад ЦК БРП(к), который доставил в Москву 20 сентября член Политбюро ЦК Димитр Ганев. В течение двух недель Димитров встречался с ним почти ежедневно, несколько раз привозил его на дачу, где они толковали о болгарских делах до глубокой ночи, организовал публикацию его статьи в «Правде».