Александр Полещук - Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Первой ласточкой, возвестившей о переходе партии к активным действиям, стал циркуляр ЦК БРП «О задачах партии по мобилизации и подготовке антифашистских сил к всенародному вооружённому восстанию», принятый в январе 1944 года. Радиосвязь с ЦК БРП после ареста радистов в 1941 году так и не восстановилась, поэтому Димитров направил в ЦК БРП через службу Фитина ряд вопросов о состоянии партии, Отечественного фронта и партизанского движения. Аналогичный вопросник отослал через Наркомат иностранных дел.

В ответной шифровке, полученной в конце февраля, говорилось, что «организация» (т. е. компартия) имеет в своих рядах до 10 тысяч человек, всего же для захвата власти может быть мобилизовано до 20 тысяч. Но оружия нет, нет даже возможности полностью снабдить им действующие партизанские отряды. Помощь вооружением и боеприпасами предложили англичане, однако ЦК БРП сомневается, следует ли её принимать, и просит на сей счёт указаний Димитрова. (Вопрос об английском оружии возник после того, как британская военная миссия, направленная на Балканы Управлением стратегических операций, добралась в зону действия болгарского партизанского отряда.) Димитров ответил, что получение оружия и обмундирования очень желательно, но связывать себя при этом политическими и другими обязательствами с англичанами не следует. Оружие лучше добывать на месте, в том числе с помощью верных людей в армии. К сожалению, миссию преследовали неудачи, и британская помощь свелась к трём сбросам оружия весной 1944 года.

В марте комиссар НОПА Добри Терпешев прислал через службу Фитина подробное сообщение об организационной структуре, составе и численности партизанских отрядов, которое Димитров полностью переписал в дневник. В стране действует 26 партизанских отрядов общей численностью 2320 человек, говорилось в сообщении. Их деятельность заключается в следующем: «временное занятие населённых пунктов, организация митингов, собраний и демонстраций, уничтожение продуктов и товаров, приготовленных для немцев и правительства, обезоруживание и уничтожение полицейских и прочих врагов». Партизаны также совершали диверсии на железных и автомобильных дорогах. Возможность увеличить контингент партизанских соединений есть, писал комиссар, требуется только быстрее доставить оружие и прислать военных специалистов.

Чтобы решить эту задачу, Димитрова предложил создать болгарскую военную базу в одном из освобождённых районов Югославии, перебросить туда крупную партию вооружения и несколько десятков опытных военных специалистов, в том числе квалифицированных радистов с радиостанцией. Загранбюро назначило руководителем группы Марека, а военным специалистом — опытного разведчика полковника Ивана Винарова.

Подготовка группы шла под контролем Димитрова; в его дневнике постоянно встречаются фамилии участников будущего рейда. В июне Винаров и два его помощника благополучно переправились в Черногорию. Оттуда они совершили длительный переход к болгарской границе, в район Добро-Поле, где базировались болгарские партизаны. Всякого рода несогласованности и проволочки, о которых Марек с обидой сообщал Димитрову, задержали вылет основной части группы до конца августа, когда Красная армия уже стояла у дунайских переправ, а ЦК БРП издал циркуляр, ставший сигналом к началу восстания. Двадцать пятого августа Димитров в последний раз проинструктировал группу Марека (в ней было семь человек, включая руководителя). А утром его известили, что самолёт разбился и сгорел при промежуточной посадке в Брянске.

Семейство Димитровых понесло новые утраты. В мае жандармерия разгромила партизанский отряд Славчо Трынского, действовавший вблизи Софии. Остатки отряда отошли на югославскую территорию. Под началом Славчо воевал и Любомир Барымов, сын Магдалины, отправленный в Болгарию из Москвы в составе одной из боевых групп. О его судьбе стало известно из телеграммы служащего советского посольства в Софии, которую переслали Димитрову из Наркомата иностранных дел. В телеграмме говорилось: «Племянник товарища Димитрова Любчо, будучи партизаном, 15 мая во время боя с правительственными войсками в Трынской околии был ранен и захвачен в плен. 16 мая он был расстрелян, и его труп был выброшен болгарскими властями на улицу одного села с надписью „Племянник предателя Димитрова“».

Дальше шла приписка: «Мать товарища Димитрова тяжело больна и, по словам лечащего врача, находится почти в безнадёжном состоянии…»

Парашкева Димитрова скончалась 20 июля 1944 года в Самокове восьмидесяти трёх лет от роду. Перед смертью она продиктовала кому-то из родни прощальное письмо к сыну: «Георгий, прошу тебя, сынок, отблагодарить как следует твою сестру. Много трудилась и много мучилась она ради меня. Четыре месяца день и ночь на руках меня носила. Только одна душа и жива во мне. Прощай, сынок. Жалко, что не смогла увидеть тебя и Лену, и твоего Митко, но так уж указано нам Богом. Целует тебя крепко твоя мать» {264} . (Щадя чувства матери, Георгий не стал сообщать ей, что Мити нет на свете.)

Продвижение Красной армии в Центральную и Восточную Европу вызвало к жизни политическое соглашение между союзниками о послевоенной судьбе этих регионов. Весной 1943 года Черчилль выдвинул проект создания двух крупных конфедераций — Дунайской и Балканской. В последнюю имелось в виду включить и Болгарию. Но проект натолкнулся на категорическое возражение Сталина, увидевшего в нём возрождение под эгидой Британской империи «санитарного кордона», который выстраивали в 1920-е годы европейские политики вдоль границ СССР. Следующий шаг в сторону послевоенного устройства Юго-Восточной Европы Черчилль сделал через год, предложив включить в советскую сферу влияния Румынию и Болгарию, а в британскую — Грецию, расположенную вблизи владений британской короны на Ближнем Востоке. При этом, как признавался впоследствии британский премьер, он с тревогой наблюдал, как «коммунизм поднимал голову за победоносным русским фронтом». Между тем установление единовластия компартии в Болгарии вовсе не входило в планы Сталина. Он неоднократно заявлял (и это не было уловкой), что Советский Союз хотел бы иметь после окончания войны в качестве соседей дружеские демократические государства, а какой строй они захотят у себя установить — это их дело.

Аналитики из американского Управления стратегических служб [104]усматривали возможность социалистической перспективы для Болгарии. В докладах УСС содержались критические оценки болгарского правительства и политических партий. В отличие от них, компартия Болгарии имеет достаточно сил, чтобы с помощью левых земледельцев и части армии успешно организовать восстание при весьма ожидаемом вступлении в страну союзников или русских войск, считали аналитики. Партия имеет тайных агентов в правительстве и государственных учреждениях, а также во всех городах и сёлах. В условиях подполья коммунисты сохранили единство, дисциплину, организованность и фанатичный энтузиазм. Инструкции и директивы из Москвы, в частности от Георгия Димитрова, который невероятно уважаем и любим, исполняются до последней буквы, особенно после русских побед на Восточном фронте. Об усилении «русского влияния» писала и английская «Таймс», одновременно подчеркивая, что партия коммунистов превратилась в самую мощную политическую силу в стране {265} .