Сабин Дюллен - Уплотнение границ

Эти сведения использовались также для мобилизации жителей пограничных районов. Так, местным властям, в первую очередь милиции, было поручено путем собраний и публикаций в печати оповещать население о содержании протестов, направляемых Польше в связи с нарушениями Рижского договора [291] Приказы НКВД, Минск // НАРБ. Ф. 1715. Оп. 2. Д. 35. . Эти дипломатические и пропагандистские усилия в пограничной зоне использовались Чичериным, чтобы требовать высылки с польской территории всех руководителей организаций Савинкова и Булак-Балаховича, а также украинских лидеров, в первую очередь Петлюры и Тютюнника, которых он обвинял в использовании ими Польши в качестве тыловой базы для своей антисоветской деятельности [292] Нота от 4 июля 1921 г. // ДВП СССР. Т. 4. С. 208. .

На советско-финской границе процесс территориализации пограничной зоны пошел еще дальше. Предложение создать нейтральную зону прозвучало с финской стороны уже в 1920 году, в ходе первых переговоров о перемирии. Речь шла о том, чтобы превратить территорию Восточной Карелии до Мурманской железной дороги (присоединения которой требовали некоторые политические силы Финляндии) в демилитаризованную зону. Советская делегация отвергла этот проект как носящий излишне односторонний характер, но признала целесообразным создание нейтральной десятикилометровой полосы по обе стороны границы. Ее ширина должна была быть больше в местах, вызывавших наибольшие споры: на территории Ребольской и Поросозерской волостей, где карельские активисты вели агитацию за присоединение к Финляндии.

Буферная зона, создание которой было предусмотрено статьей 37-й договора и возложено на Центральную смешанную русско-финляндскую комиссию, была в конце концов определена в большой спешке весной 1922 года. Это был момент, впоследствии неоднократно повторявшийся, когда советские власти были охвачены страхом по поводу границы. К трудностям, связанным с подавлением восстания в приграничных селениях Восточной Карелии зимой 1921–1922 годов, добавился – в связи с конференцией, собравшей 13–17 марта в Варшаве представителей Латвии, Эстонии и Финляндии, – страх перед возможным возникновением враждебного блока соседних государств. Именно в этой обстановке 1 июня 1922 года была подписана конвенция, определившая контуры двух параллельных зон, шедших от Северного Ледовитого океана до Ладожского озера. Предусматривалось, что их ширина составит в зависимости от участков от 10 до 16 км по каждую сторону границы, но на деле, как показывает приложенная к договору карта, они были больше ( карта 3 ).

Эти зоны подлежали демилитаризации; исключение должны были составить пограничники (не более 2500 с каждой стороны) и около сотни милиционеров и полицейских. Эти цифры были определены в ходе совещаний в Министерстве внутренних дел Финляндии с участием комендантов пограничных районов. Они установили следующие минимальные/максимальные показатели для каждого участка границы: Салми – 200/300 человек, Йоэнсуу – 60/150, Кайнуу – 120/250, Лапи – 100/150, Петсамо – 50/200, перешеек – 200/300, то есть в общей сложности 730/1350 пограничников, не считая запаса численностью 880 человек. Таким образом, лучше всего с финской стороны должна была охраняться граница в районе Карельского перешейка, где на один километр приходилось от двух до трех пограничников [293] Рупасов А. И., Чистиков А. Н. Советско-финляндская граница. С. 109. . Переговоры стали, кстати, поводом для первого обсуждения того, что следовало подразумевать под «военизированной организацией». Этой дискуссии суждено было продолжаться на всем протяжении 1920-х годов, когда советская сторона будет требовать разоружения добровольческих дружин «шюцкоров» (Schutzkorp), а финны будут настаивать на включении в подсчеты комсомольцев [294] В середине 1920-х годов в пограничной зоне насчитывалось около 2 тысяч членов добровольческих дружин, сформированных из местного гражданского населения. . Впоследствии эти дебаты вспыхнут также в ходе работы комиссии по подготовке конференции о разоружении в Женеве; по мере развития военизированных и фашистских организаций в Европе они превратятся в широкую международную дискуссию, в которой советские дипломаты будут играть чрезвычайно активную роль [295] Этот вопрос отчасти затронут в: Дюллен С. Сталин и его дипломаты. Советский Союз и Европа. 1930–1939 гг. / Пер. с фр. Э. Кустовой. М.: РОССПЭН, 2009. .

Текст соглашения стал результатом безусловного успеха советской стороны. А posteriori советские дипломаты рассматривали его в качестве «документа против финско-карельского активизма» [296] Цит. по: Рупасов А. И., Чистиков А. Н. Советско-финляндская граница. С. 115. . Финские шюцкоры и советские добровольцы не могли приближаться к границе ближе чем на три километра и объединять силы нескольких патрулей. Кроме того, финское правительство брало на себя обязательство удалить из приграничной зоны руководителей вооруженной борьбы в Восточной Карелии и карельских беженцев, способных носить оружие, за исключением тех, кто жил там с семьями или ранее продемонстрировал свое миролюбие. Советское полпредство в Хельсинки впоследствии прилагало значительные усилия, с тем чтобы проверить выполнение этого условия. 15 июля Министерство внутренних дел Финляндии попросило губернаторов приграничных областей установить число беженцев и применить высылку в отношении упомянутых в конвенции категорий. В начале сентября с мест поступила информация о том, что за исключением Kуусамо, беженцев в пограничной зоне больше не было. Советская сторона, однако, не считала вопрос решенным. По поручению правительства, на которое давило советское полпредство, 23 сентября финское МВД составило подробную промеморию о причинах затягивания высылки карельских беженцев из пограничных территорий.

В том виде, в котором она была создана, пограничная зона отвечала, таким образом, интересам безопасности большевиков, а не оборонительным целям финской армии. Последняя выражала заинтересованность в другом проекте, предусматривавшем ограничение вооружений и воинского контингента на «пограничных территориях», которые с российской стороны могли идти на 150 км в глубь страны и включали весь Карельский перешеек. Финским военным не удалось добиться этой гарантии против возможной советской мобилизации и военной атаки. Демилитаризация узкой пограничной полосы соответствовала советскому стремлению предотвратить политическое брожение и возникновение оппозиции на благодатной для этого почве по ту сторону рубежей, а также обеспечить защиту и неприкосновенность границы. Тем не менее советским дипломатам не удалось добиться всего, чего они хотели. Финны отказались, в частности, включить в нейтральную зону некоторые деревни, которые ГПУ считало базой контрреволюционного движения.