Стетсон Кеннеди - Я был в Ку-клукс-клане

Жена непрестанно подносила ведра с водой, которыми мы обдавали свои сосновые метелки.

Наконец, когда до дома оставалось менее сотни ярдов, нам удалось сбить огонь. Несколько успокоившись, мы методично принялись за ликвидацию наиболее опасных изолированных очагов пожара, которые время от времени вспыхивали снова. Вскоре пожар был потушен. Горело лишь несколько пней. Они горели ярко, как факелы, по это было уже не опасно.

Мы остановились, утирая пот с лица. Дом был спасен, но красивая сосновая роща стала черной, как уголь. Молодая зеленая поросль была уничтожена, а старым деревьям нужны были годы, чтобы выправиться.

— Хочу пройти к южной ограде и посмотреть, как все это началось, — сказал я.

— И мы с тобой! — хором ответили мои друзья.

Мы двинулись по дымящемуся пеплу. Он скрипел под подошвами, тучами вздымался вверх и забирался в ботинки. Подойдя к забору, мы увидели, что пожар начался с этой стороны. На моем участке выгорело все до последнего дюйма, но за оградой все было цело.

— Они выжидали, когда ветер подует именно туда, куда им надо, — с горечью произнес Гутри и в сердцах плюнул на пепел.

— Да, подлее этой шайки бандитов ничего и не придумаешь! — отозвался Джонс.

— Вернемся к дому, — предложил я.

Теперь мы пошли по шоссе. Проходя через ворота, я заметил в полутьме, что из трещины выглядывает какая-то белая бумажка.

— Зажгите кто-нибудь спичку, — попросил я. Ночное небо уже серело, но было еще недостаточно светло.

— Пожалуйста, — сказал Джонс, прикрывая ладонью огонек.

Я поднес бумажку к свету и прочитал, вслух:

С тысяча восемьсот шестьдесят шестого года

Ку-клукс-клан

существует и будет существовать до тех пор, пока жив

Белый Человек.

— Выходит, что эти трусы оставили свою визитную карточку, — заметил Эплби.

— А ну-ка, зажгите еще одну спичку, — попросил я. — Мне кажется, что там еще что-то написано на обратной стороне.

Джонс снова зажег спичку, и я прочитал сделанную карандашом корявую надпись:

С. К. Ты конченный человек!

Мы только начали! ККК.

— Ну что ж, они метили правильно, но промахнулись, — сказал Джонс.

— Да, но в следующий раз они могут обрушиться на тебя с динамитом, — медленно произнес Эплби. — Твое положение очень серьезно. Быть может, тебе следует уехать отсюда?

— Я слышал, что на прошлой неделе клановцы бросили динамитную бомбу в помещение вашего забастовочного комитета. Это правда?

— Точно, — проворчал Эплби. — Взрывом снесло всю переднюю часть вестибюля.

— Но вы ведь продолжаете бастовать, не так ли? — продолжал я.

— А как же! И мы будем бастовать до тех пор, пока они не примут наши требования или пока не замерзнет вся преисподняя, — ответил Джонс.

— Правильно сказал, дружок! — воскликнул Эплби, похлопывая по спине своего друга.

— Ну так вот, я тоже собираюсь оставаться в своем доме в Белутахатчи, — заявил я.

— Тебе известно, что на нас ты всегда можешь положиться, — заверил меня Эплби. — Мое охотничье ружье всегда заряжено, и мне ничего так не хотелось бы, как пригвоздить какого-нибудь куклуксклановца к своему амбару.

— Идите все сюда и выпейте пива! — крикнула жена с порога дома.

Мы подошли к дому и уселись вокруг погасшего костра. Сквозь стройные силуэты кипарисов, окружавших озеро Белутахатчи, блестели лучи восходящего солнца, но воздух был холодный, и я развел маленький огонь. Жена раздала нам бутылки с пивом и взяла одну себе.

— Пусть будет проклят Клан! — предложил тост Эплби. Мы выпили за это.

— Вы знаете, — сказал я, — меня сейчас очень тревожат не эти отставшие от жизни куклуксклановцы…

— Что ты имеешь в виду? — спросил Эплби.

— Меня беспокоят другие клановцы, новоиспеченные, в штатском платье, которые ведут нашу страну к кризису и войне. Да возьмите хотя бы все эти законы, например закон Тафта-Хартли, преследующий цель взорвать наши профсоюзы, закон Смита, который предписывает нам, как мы должны думать, закон Маккарэна, принятый для того, чтобы засадить нас в концентрационные лагери, если мы будем думать по-другому. И неудивительно, что клановцы хвастаются, заявляя, что Клан диктует стране законы.

— Мое мнение таково, — медленно произнес Эплби. — Самый главный куклуксклановец у нас — это Маккарти. Возможно, что он не состоит в Клане, но из него получился бы стопроцентный клановец.

— Да, по сравнению с Маккарти «Великий Дракон» — это мелочь, земляной червь, — согласился я. — Маккарти прибегает к тем же средствам, что и Клан, кроме того, он еще кое-что проделывает от себя. Этот тип может быть лишь вышибалой в баре, но он имеет все, чтобы стать новым Гитлером, включая поддержку большого бизнеса. Если мы не объединимся и не поставим его на место, он может принести миру такие бедствия, перед которыми померкнет все, что сделал Гитлер.

— Я не могу поверить, что какому-либо негодяю удастся когда-нибудь повести за собой Америку, — сказал Эплби. — Несколько дней тому назад один из его шпиков болтался у главной конторы нашего профсоюза и задавал глупые вопросы.

— Какие?

Эплби рассмеялся и стал выколачивать трубку о каблук своего сапога.

— Ему хотелось знать, что за люди навещают тебя здесь, в Белутахатчи.

— А что ты ему ответил?

— Самые достойные, в мире.

— Спасибо, друг! — сказал Г утри, склоняясь в театральном поклоне.

— Этот шпик хотел все узнать о тебе, Вуди, — продолжал Эплби. — Я спросил его: «А вы располагаете доказательствами того, что Гутри когда-либо совершал какие-нибудь антиамериканские действия?» — «А вы взгляните сюда», — сказал он. С этими словами он запустил руку в свой портфель и вынул твою фотографию — ту самую, где ты снят с гитарой, а на ней еще надпись; «Эта штука убивает фашистов». Мы с Фредом так захохотали, что шпик кубарем выкатился на улицу.

— А что если ты возьмешь эту штуку и поиграешь нам немного, а? — обратился Джонс к Гутри.

— Да, друзья… — отозвался Вуди. — Вот я стою здесь и думаю… Как бы мне хотелось обладать талантом великих поэтов, чтобы суметь сочинить хорошую отповедь этим человеконенавистническим пожарам, которые разжигает Ку-клукс-клан, и чье пламя, крадучись, то пропадая, то опять появляясь, стелется по желтому шоссе!.. И я верю в то, что если мы, друзья, будем работать вместе так, как сегодня, мы сможем уберечь от огня все ворота и ограды на всех шоссе и проселках Америки, сможем загнать его туда, откуда эта чертовщина появляется на свет!.. А теперь разрешите мне спеть вам маленькую песенку, которой еще нет, но которую я постараюсь сочинить на ходу…

Над озером все. выше и выше поднималось солнце. Горящие пни с треском и шипеньем потухали. Вуди провел пальцами по струнам гитары и запел: