Питер Кенез - Полная история Белого движения

«Мы не должны забывать, что вся промышленность и — самое главное — вся торговля в руках евреев; они утаивают огромные поставки всех видов материальных ценностей. Они не выносят эти ценности на рынок, но, напротив, не упускают возможности купить больше и припрятать». Рекомендация этого агента заключается в том, что по отношению к этим врагам нельзя проявлять никакой гуманности, потому что они пользуются этим и потому что такое человечное отношение отвратит население. Такие же мотивы встречаются в десятках других донесений.

Православная церковь внесла огромный вклад в атмосферу погромов. Экстремистский священник отец Востоков создал конспиративную монархическую организацию «Братство Животворящего креста», чьей целью была борьба с «еврейским масонством». Как-то раз он предложил возглавить крестовый поход священников, вооруженных святыми иконами, против евреев-большевиков. Агитация Востокова за погромы была такой яростной, что в сентябре 1920 года генерал Врангель наконец приструнил его. Его демагогия воспламеняла толпы, которые, послушав его, истерически скандировали «Бей жидов, спасай Россию». Востоков был исключительным случаем, но сотни священников повсеместно называли евреев убийцами Христа и винили евреев в невзгодах церкви во время Гражданской войны. Церковь не отрекалась ни от Востокова в частности, ни от агитации за погромы в целом. Еврейская делегация обратилась за помощью к митрополиту Киевскому Антонию. 10 ноября 1919 года митрополит написал в «Киевском эхе»: «В ответ на просьбу представителей еврейства [осудить погромы] я предложил им, чтобы они сначала обратились к своим собратьям по вере и попросили их немедленно оставить свои высокие посты у большевиков».

Ни одна из основных политических группировок, которые были важны в штабе Деникина, не встала на защиту гонимых. Неудивительно, что такой антисемит со стажем, как В. В. Шульгин, внес свой вклад в агитацию за погромы. Его газета «Киевлянин» была одной из самых неистовых. В первом выпуске после оккупации Добровольческой армией Киева он писал: «Юго-западный район [Украина] — русский, русский, русский… мы не отдадим его ни украинским предателям, ни еврейским палачам». Единственное, что его заботило в связи с погромами, — что они могут вызвать слишком большое сочувствие к евреям.

Русские либералы, кадеты, которые были на переднем крае борьбы за свободу евреев и которые неоднократно обвиняли царские власти в организации и попущении погромов, теперь хранили молчание. Последний съезд партии кадетов в России в ноябре 1919 года в Харькове отказался обвинить Добровольческую армию в убийствах. Резолюция партии призывала евреев отвергнуть большевизм, чтобы спасти себя. Та же самая резолюция изворотливо обвиняла большевиков в организации погромов в тылу Добровольческой армии с целью создания неразберихи. Можно подумать, казакам требовалась помощь! Резолюция партии по еврейскому вопросу была еще одним знаком банкротства либеральной идеологии в Гражданской войне.

Деникин и его ближайшие соратники были антисемитами. Деникин сам это признавал. Когда его посетила еврейская делегация, которая жаловалась на «бесчинства», он сказал ей: «Господа, буду с вами честен. Я не люблю вас, евреев. Но мое отношение к вам основывается на гуманизме. Я, как главнокомандующий, приму меры для предотвращения погромов и других противоправных действий и сурово накажу виновных. Но я не могу гарантировать, что в дальнейшем бесчинств не будет».

Он возлагал на всю еврейскую нацию ответственность за «преступления» тех, кто сражался на стороне большевиков. Он считал и заявлял, что большевизм и иудаизм — это почти одно и то же. И если эти две вещи связаны, то как можно просить людей бороться с одним без другого? Деникин частным образом осуждал погромы, которые казались ему проявлениями варварства. Он не одобрял «бесчинства», но его вера в коллективную ответственность и его убеждение, что ненависть людей к евреям оправданна, сделали эти «бесчинства» возможными.

Его официальные документы основывались на допущении, что все евреи — враги режима. Он запрещал евреям приобретать землю на Черноморском побережье в целях борьбы со спекуляцией. Агентство пропаганды ОСВАГ в короткий период, когда его возглавлял либеральный политик кадет Парамонов, приняло в штат некоторое количество евреев. Это стало одной из причин смещения Парамонова с поста. Новый лидер Соколов в соответствии с указаниями Деникина уволил всех евреев. Вскоре ОСВАГ превратился в бастион антисемитизма, который проявлял терпимость к экстремистам, виновным в наиболее ярой агитации за погромы.

Самый плачевный инцидент касался нескольких еврейских офицеров Добровольческой армии. Во времена Временного правительства некоторое количество их стало офицерами, а малая часть их присоединилась к Добровольческой армии с самого ее основания. Эти люди принимали участие в первых кровопролитных боях и в очень сложном Ледяном походе. Деникин под давлением офицеров-антисемитов уволил их с действительной военной службы. Еврейская делегация, посетившая Деникина в июле 1919 года, просила его восстановить офицеров в прежних должностях, доказывая, что само их присутствие в армии покажет населению, что не все евреи приняли сторону большевиков, и таким образом подорвет пропаганду погромов. Деникин отказал в этой просьбе. Если он не защитил тех, кто присоединился к его армии в самый сложный период, как могли остальные евреи ожидать от него помощи?

Преступления Деникина заключаются в его попустительстве. Он позволил ОСВАГу распространять самую яростную антисемитскую пропаганду. Плакаты ОСВАГа всегда изображали большевиков евреями. Агентство фабриковало истории о евреях, стреляющих из окон по отступающим белым солдатам, о евреях, создающих военные подразделения, воюющие с Добровольческой армией. Деникин позволил своим подчиненным, например генералу Мамонтову, выпускать подобные воззвания: «Вооружайся и вставай против общего врага нашей русской земли, против еврейских большевистских коммунистов… Враждебная сила, которая живет в сердцах евреев-коммунистов, будет уничтожена».

Евреи тщетно просили Деникина осудить погромы. Он отказался, говоря, что такое заявление только увеличит враждебность к его режиму и поддержит подозрения, что он продался евреям. Он сказал делегации, что единственное решение — это общее улучшение морального климата и отказ от всех видов беззакония. В конце концов, в октябре 1919 года он смягчился и осудил погромы. Он обратился к своим войскам в Киеве: «Я получил донесения об использовании силы армии против евреев. Я требую от вас принять энергичные меры, чтобы остановить это, и применить жестокие меры к тем, кто окажется виновным». За этим заявлением последовали самые кровавые погромы в истории Киева.