Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

В 11 часов Керенский на заседании Директории с удовлетворением информировал, что Демсовещание не будет препятствовать созданию коалиционного кабинета, а образование Предпарламента приемлемо при условии вхождения в его состав «цензовых элементов».

В 15.00 Керенский на заседании Директории и управляющих министерств «предложил ускорить формирование коалиционного кабинета». Вне всякого сомнения, потребовались люди, которые знали хоть что-то об экономике, знали, где можно раздобыть деньги, и могли хоть немного подкрепить сильно зашатавшийся правый фланг правительственной коалиции. Уговаривал их войти в состав правительства в Москве Терещенко. Но крупные московские промышленники ответили ему решительным отказом, не желая нести ответственность перед непонятным Предпарламентом. Тем не менее Терещенко удалось уговорить их вечером сесть в поезд, уезжавший в Петроград. Правительство через прессу стало готовить общественное мнение к отказу от идеи ответственного правительства. В этом же русле выступили и кадеты. Поддержав идею Предпарламента, они настаивали на его совещательном статусе и безответственности перед ним членов правительства.

Демократическое совещание завершало свою работу 22 сентября выборами из своего состава членов Демократического совета. Голосовали уже не по профессиональным группам, а по партийным фракциям. Последнее заседание открылось в шестом часу вечера. Перед взором председательствовавшего Минора был почти пустой зал. Огласили и утвердили имевшиеся на тот момент списки избранных, остальные оставили на утверждение президиумом.

Чтобы поставить весомую точку в работе Демократического совещания, Дан предложил принять декларацию «К демократии всего мира» с призывом бороться против пораженцев и созвать международную социалистическую конференцию, которая оказала бы «активное содействие мирным стремлениям российской революции». Но появившиеся в это время в зале большевики запротестовали, предложив открыть прения. Минор объявил перерыв, чтобы фракции могли определиться со своим отношением к декларации.

После перерыва на трибуне появился большевик Рязанов:

— Что касается Предпарламента (или Демократического совета), то мы констатируем: 1) что состав его подобран, как и состав Совещания, в ущерб интересам крестьян, солдат и рабочих; 2) что в связи с таким составом задачей организаторов и авторов Предпарламента является не создание демократической власти, а по-прежнему поиски соглашения с буржуазией, руководимой контрреволюционной партией к.-д. С еще большей силой отстаивая теперь, после опыта Демократического совещания, необходимость передачи всей власти Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в центре и на местах и призывая все Советы подготовить в кратчайший срок Всероссийский съезд, мы посылаем своих представителей в Предпарламент для того, чтобы и в этой новой крепости соглашательства развернуть знамя пролетариата, обличать всякие попытки коалиции с буржуазией и облегчить Советам создание истинно революционной власти, способной обеспечить действительный и без дальнейших оттяжек созыв (неподтасованного) Учредительного собрания.

В похожем ключе высказался и выступавший от левых эсеров член ВЦИК Алексей Михайлович Устинов. Большинство совещания пропустило эти заявления мимо ушей, сосредоточившись на принятии предложенного Даном заявления — теперь уже в крайне обтекаемой форме — с предложением бороться за мир без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов. Против этого почти никто не возражал [2316] Известия. 1917. 23 сентября. № 179. .

По поручению президиума Войтинский должен был выступить с заключительной речью. «Положение обязывало сказать что-нибудь бодрое. Искал подходящих к случаю слов — и не находил. С трудом выдавил из себя несколько фраз о том, что, может быть, в конце концов, результаты Совещания окажутся более значительными и ценными, нежели они представляются на данный момент… Затянули Марсельезу. Песня обрвалась на второй строке. Зал и сцена стали пустеть. В тот же день я выехал снова в Псков, на фронт, унося с собой из Петрограда гнетущее, тяжелое чувство бессилия и безнадежности. Начиналась агония Февральской революции» [2317] Войтинский В. С. 1917-й. Год побед и поражений. С. 243. .

Вильямс вслед за делегатами потянулся к выходу. «В скверике, напротив театра, мы задержались у памятника Екатерине II. Со скипетра, который она держала в руке, свисал, трепыхаясь на ветру, выцветший от солнца и полинявший от дождей кусок красной ленты» [2318] Вильямс А. Р. Путешествие в революцию. С. 56–57. .

Деникин констатировал: «Совещание проявило поразительное отсутствие чувства государственности и полный разброд мысли, полное отсутствие среди демократии какого бы то ни было единства взглядов, даже по основным вопросам государственной жизни… Почти вся пресса, хотя и по различным побуждениям, напутствовала безвременно угасшее Демократическое совещание однообразной эпитафией:

«В потоке слов погибла еще одна революционная иллюзия».

Неудивительно, что Керенский счел возможным игнорировать все положения Совещания» [2319] Деникин А. И. Очерки русской смуты. Кн. 2. Т. 2. С. 107. .

А Ленин в двух номерах «Рабочего пути» — 26 и 27 сентября — публикует статью «Задачи революции», в которой прямо излагает свои цели и предлагает эсерам и меньшевикам присоединиться к их реализации. «Вся власть в государстве должна перейти исключительно к представителям Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов на основании определенной программы и при полной ответственности власти перед Советами. Должны быть немедленно произведены перевыборы Советов как для учета всего народного опыта за последние, особенно богатые содержанием, недели революции, так и для устранения вопиющих несправедливостей (непропорциональности, неравенства выборов и т. п.), оставшихся кое-где неисправленными…

Перед демократией России, перед Советами, перед партиями эсеров и меньшевиков, открывается теперь чрезвычайно редко встречающаяся в истории революций возможность обеспечить созыв Учредительного собрания в назначенный срок без новых оттяжек, возможность обезопасить страну от военной и хозяйственной катастрофы, возможность обеспечить мирное развитие революции». Советам в этом случае обеспечена поддержка девяти десятых населения страны и всей армии.

«Взяв всю власть, Советы могли бы еще теперь — и, вероятно, это последний шанс их — обеспечить мирное развитие революции, мирные выборы народом своих депутатов, мирную борьбу партий внутри Советов, испытание практикой программы разных партий, мирный переход власти из рук одной партии в руки другой. Если эта возможность будет упущена, то весь ход развития революции, начиная с движения 20 апреля и кончая корниловщиной, указывает на неизбежность самой острой гражданской войны между буржуазией и пролетариатом» [2320] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 231, 232, 234, 237–238. .