Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Наиболее ответственным ведомством в стране было Министерство внутренних дел, управлявшее регионами и правоохранительными органами. Руководство министерством князь Львов формально осуществлял лично. Но заниматься МВД у него времени не было, князь возложил эту миссию на первого товарища — «первого подвернувшегося под руку сотрудника по Земскому союзу — Д. М. Щепкина, вечно заспанного, совершенно бесцветного юношу, пригодного разве для составления журналов заседаний по несложным вопросам, каковую роль он до того исполнял в канцелярии Государственной думы. — Немудрено, если с таким сотрудником деятельность князя Львова сразу приобрела анекдотический характер» [391] Бубликов А. А. Русская революция. Впечатления и мысли очевидца и участника. М., 2016. С. 70. . Набоков соглашался: «Щепкин — добросовестнейший и трудолюбивейший работник, прекрасный человек, полный энергии и bonne volonte [392] Мягкой воли ( фр. ). . Но он не мог импонировать ни своим опытом, ни общественным авторитетом, ни личной своей индивидуальностью, сам это прекрасно сознавал и в самостоятельных действиях был парализован этим сознанием» [393] Набоков В. Д. Временное правительство. С. 40. .

Политика Временного правительства в области охраны правопорядка была довольно простой. В марте Временное правительство практически полностью уничтожило российскую правоохранительную систему. Были упразднены полиция, особые гражданские суды, охранные отделения, отдельный корпус жандармов, включая и железнодорожную полицию. Уже в ночь с 1 на 2 марта, как мы знаем, были выдвинуты условия поддержки Советом Временного правительства, одним из первых пунктов которого была замена полиции милицией с выборным началом. Телеграмма Львова на места от 6 марта гласила: «Полиция подлежит переформатированию в милицию». 10 марта был упразднен Департамент полиции и вместо него создано Временное управление по делам общественной полиции и по обеспечению личной и имущественной безопасности граждан. В столице было образовано Управление Петроградской городской милиции.

Возникнут два типа милиции — рабочая и общегражданская. Рабочая милиция начала создаваться по призыву Советов непосредственно на предприятиях и занималась в основном охраной этих предприятий. Именно она станет прообразом будущей большевистской Красной гвардии. Общегражданская милиция должна была взять на себя охрану общественного порядка. В первой инструкции питерским милиционерам, утвержденной 3 марта, говорилось: «На обязанности милиционера лежит защита всех и каждого от всякого насилия, обид и самоуправства, охрана общественного спокойствия и тишины».

В последующем были предприняты попытки объединить две разновидности столичной милиции в одну. Но на деле этого не получилось. «То, что рабочие-милиционеры стали носить белые повязки городской милиции, не меняло существа дела. В Петрограде образовались две милиции, различные по целям, характеру, способам организации» [394] Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. Москва. Фронт. Периферия. М., 1971. С. 381–382. . Городская милиция комплектовалась по принципу найма, рабочая — на добровольных началах, с выборным руководством. В Петрограде и в ряде других мест милиция подчинялась Советам. Но в большинстве городов страны — исполнительным комитетам общественных организаций. Дееспособной милицию никак нельзя было назвать, тем более что в нее в массовом порядке стали записываться криминальные авторитеты, выпущенные на волю в рамках всеобщей амнистии.

Воссоздававший контрразведку Никитин объяснял, почему не мог опереться на органы милиции: его сотрудники «в участках милиции сразу же наталкиваются на бежавших арестантов, исполняющих там должностные обязанности. Нередко старшие чины контрразведки в милиционерах, стоящих на улицах, тоже узнают своих старых клиентов» [395] Никитин Б. В. Роковые годы. С. 56. .

Чтобы навести хоть какой-то порядок, 17 апреля правительство утвердило «Временное положение о милиции», согласно которому органы милиции находились в ведении земского и городского самоуправления. Начальники милиции избирались, соответственно, уездными земскими и городскими управами. В Петрограде, Москве, Киеве и Одессе (временное положение от 12 июля) начальники милиции избирались не управами, а думами. В губерниях появились должности правительственных инспекторов милиции, которые назначались Министерством внутренних дел [396] Административно-территориальное устройство России. История и современность / Под ред. Е. М. Смирнова. М., 2003. С. 164–165. . Но все это выглядело красиво только на бумаге.

В реальности в ведении МВД мало что осталось. Бубликов справедливо констатировал: «Если к этому прибавить, что уже в первые дни революции всюду была разогнана вся наружная и секретная полиция, а создававшаяся кое-где милиция была в подчинении у местных выборных учреждений, то оказывается, что в несколько дней был уничтожен весь аппарат власти и Министерство внутренних дел с тех пор занималось лишь составлением, по получавшимся со всех концов телеграммам, весьма изящных картограмм аграрных и иных беспорядков в стране да посыланием ответов, что оно лишено возможности что-либо сделать и обратиться к содействию военных властей» [397] Бубликов А. А. Русская революция. С. 71. .

Набоков замечал: «Всероссийский поход против городовых и жандармов очень быстро привел к своему естественному последствию. Аппарат, хоть кое-как, хоть слабо, но все же работавший, был разбит вдребезги. И постепенно в Петербурге и Москве началась развиваться анархия» [398] Набоков В. Д. Временное правительство. С. 40–41. .

Правоохранительная система, спецслужбы всегда держались на информации, базах данных, сотрудниках и агентуре. Все это в революционной России исчезло одномоментно. С первых дней революции по всей России полыхали костры, в которых сгорала документация судов, Охранных отделений, Жандармских управлений, Департамента полиции и всех других подразделений Министерства внутренних дел. «Сожгли здание Судебных установлений на Литейном проспекте и совершенно разгромили помещения департамента полиции у Цепного моста, — писал сенатор Николай Николаевич Таганцев, работавший в центральном аппарате Минюста. — В толпе, которая жгла суд, участвовали главным образом сидельцы соседнего Дома предварительного заключения, только что оттуда выпущенные; они и другие клиенты суда стремились уничтожить неприятные для них дела, бумаги и документы, хранившиеся в суде и его архиве, тоже сожженном. Департамент полиции также громили заинтересованные лица: это видно из того, что при разгроме пропало много производства, весьма компрометирующего характера» [399] Таганцев Н. Н. Из моих воспоминаний // 1917 год в судьбах России и мира. С. 245. . Последнее подтверждает и директор департамента Алексей Тихонович Васильев: «Все архивы подразделения, занимавшегося уголовными делами, с отпечатками пальцев, фотографиями и другими сведениями о ворах, грабителях и убийцах были выброшены во двор и там торжественно сожжены. Далее мятежники взломали мой стол и взяли двадцать пять тысяч рублей казенных денег, которые были у меня на хранении» [400] Васильев А. Т. Охрана: русская секретная полиция // «Охранка»: Воспоминания руководителей охранных отделений. Т. 2. М., 2004. С. 477. . То же в Москве, где 1 марта пылали костры во дворе дома № 5 на Гнездниковском переулке, где располагалось Охранное отделение. То же повсюду в провинции.