Ирина Рудычева - Французская империя и республика

Между тем коренное население страны было не только бесправным. По словам Р. Тисы, оно лишилось «культуры и идентичности», ибо «ему отказывали в самостоятельной истории, независимой от истории колонизатора». «Вся работа идеологической машины в метрополии, — пишет он, — была направлена на создание и укрепление представления, что до прихода поселенца колонизированный просто не существовал, что он был никем. Колонизатор ввел его в историю, наполнил его жизнь смыслом, сделал его полноценным. Без колонизатора колонизированный ничто». Примириться с этим алжирцы не могли и не хотели.

Время от времени в стране вспыхивали мятежи и восстания против французов, тем паче, что поводов для них имелось предостаточно. К примеру, одним из них стал случай с наказанием французскими военными секретаря одного арабского начальника, произошедший в начале 1864 года. За незначительную провинность ему присудили нанесение палочных ударов. Это наказание, считающееся у арабов самым позорным и никогда не применяемое к свободным людям, возбудило вооруженное восстание сначала в южной части провинции Орана, а потом перекинулось на племена арабов в округе Богари.

А в 1871–1872 гг. против французского господства арабы и берберы выступили совместно под руководством правителя округа Меджана — Мухаммеда Мукрани. На сей раз восстание было вызвано политикой колониальных властей по захвату земель и отправке алжирцев во Францию в качестве солдат для французской армии. (Здесь стоит пояснить, что традиционный кадровый голод в солдатах попытался утолить за счет туземцев еще де Бурмон. В 1830 г. после капитуляции дея Хусейна он принял на французскую службу 500 берберских солдат из племени зуауа. Именно от их названия образовался термин «зуавы», которым стали называть воинов элитных частей легкой пехоты французских колониальных войск. Использование Францией алжирских наемников продолжалось вплоть до обретения Алжиром независимости.) Восстание алжирских феллахов и бедуинов, начавшееся в 1871 г., сразу после поражения Франции во франко-прусской войне, поставило под угрозу колониальный режим в Алжире: ведь в нем участвовало около 150 тыс. человек, которым в результате 300 боестолкновений удалось овладеть почти всей восточной частью Алжира. Но разобщенность сил повстанцев, гибель их руководителя и переброска в помощь властям подкреплений из Франции привели в начале следующего года к подавлению восстания.

Последние вспышки сопротивления алжирцев имели место в 1879–1883 гг. Но политико-административное устройство Алжира окончательно оформилось только к 1902 году. С тех пор спокойному господству французов в стране вроде бы ничего не угрожало. Но это спокойствие было обманчивым. Как справедливо отмечал Р. Г. Ланда, «чем глубже шел процесс колонизации, тем острее реагировало на него алжирское общество». Только теперь на смену вооруженным выступлениям пришла политическая борьба за свои права и независимость, проводимая различными национально-революционными и националистическими движениями и партиями. Наряду с исламскими традиционалистами, которые были сторонниками Оттоманской империи и выступали с 1887 г. с петициями об отказе от службы в армии Франции и требованиями уважения «законов и обычаев ислама», в 1905–1906 гг. возникло движение младоалжирцев, состоявшее из представителей национальной буржуазии и интеллигенции. Они выступали против колониального господства Франции в Алжире, за отмену «Туземного кодекса» и предоставление политических прав французских граждан всем алжирцам. После Первой мировой войны последователи младоалжирцев составили умеренное крыло национально-освободительного движения. Им удалось заставить власти пойти лишь на некоторые уступки, в частности, предоставление отдельным группам алжирцев (буржуа, землевладельцам и чиновникам) права голоса на выборах в органы самоуправления.

Более весомую роль в национально-освободительном движении сыграла праворадикальная организация «Североафриканская звезда», созданная в 1926 г. алжирскими рабочими. В 1929 г. за пропаганду независимости Алжира она была запрещена французскими властями, но продолжила свою деятельность нелегально: сначала в Париже, а с 1936 г. — опять в Алжире. Впоследствии на ее основе известным алжирским политиком, приверженцем арабского национализма Мессали Хаджем была создана Партия алжирского народа. В 1931 г. возникла Ассоциация алжирских улемов (мусульманских теологов), выступавшая за развитие культуры и просвещения на арабском языке, за прекращение вмешательства колониальных властей в дела мусульманского культа, в 1936 г. — Алжирская коммунистическая партия, а в 1938 г. — Алжирский народный союз во главе с одним из лидеров борьбы за независимость Алжира, придерживавшимся умеренно националистических взглядов Ферхатом Аббасом. Деятельность всех этих движений и партий, подчас противоречащих друг другу, создавала в стране весьма напряженную обстановку. Характеризуя ее, Р. Г. Ланда писал, что в сочетании с «вызреванием алжирского национального самосознания это постепенно превращало сформировавшееся в Алжире колониальное общество в социально-политический пороховой погреб».

Политическая борьба, как это уже отмечалось, способствовала отмене основных статей «Туземного кодекса» и предоставлению алжирцам некоторых демократических свобод, в том числе права состоять в политических партиях и профсоюзах. Но других, существенных изменений в колониальном режиме не произошло. А с началом Второй мировой войны и особенно после капитуляции французского правительства маршала Петена в стране заметно усилилась реакция. «Вступление Франции в войну в сентябре 1939 г., — по словам Р. Г. Ланды, — означало для Алжира всеобщую мобилизацию, подчинение экономики военным нуждам, но прежде всего — разгул репрессий и прекращение легальной деятельности национальных партий». С тех пор в течение почти двух лет Алжир служил источником сырья и продовольствия для фашистских Германии и Италии.

Только с ноября 1942 г., когда на территории Алжира был высажен англо-американский десант, страна приняла участие в военных действиях на стороне союзников борющейся Франции. Незадолго до этого в ней начал работать Французский комитет национального освобождения (ФКНО), преобразованный из «Свободной Франции». Основные его функции состояли в руководстве действиями антифашистов для «полного освобождения французских территорий и территорий союзников» и представительстве интересов Французской республики за рубежом. ФКНО отстранил от власти скомпрометировавших себя представителей администрации (вишистов) и объединил все национальные силы в борьбе против фашистов. В то же время этот комитет, возглавляемый генералом де Голлем, отверг требования группы буржуазных националистов во главе с Ф. Аббасом, изложенные в принятых в 1943 г. «Манифесте алжирского народа» и «Проекте реформ». А состояли они в следующем: ликвидация привилегий европейского меньшинства, участие алжирцев в управлении страной и созыв Учредительного собрания Алжира после окончания войны. В ответ французские власти репрессировали их составителей, а в марте 1944 г. издали указ о предоставлении прав французского гражданства лишь алжирской элите. Все это увеличивало нарастание недовольства населения. Чашу терпения переполнила привычная для французских властей «забывчивость». Дело в том, что, набирая алжирских добровольцев для войны с немецким и итальянским фашизмом, представители «Свободной Франции» обещали в случае победы предоставить Алжиру независимость. И судя по данным, приведенным П. П. Черкасовым и Р. Тисой, на этот призыв откликнулась масса людей: выходцами из Алжира была полностью укомплектована 3-я алжирская пехотная дивизия, 60 % из которых составляли мусульмане, а всего в борьбе против фашизма активно участвовали более 300 тыс. алжирцев.