Ирина Рудычева - Французская империя и республика

Однако власти успокаивают сограждан тем, что если бы не дешевый труд иммигрантов, то цены на местные товары были бы гораздо выше нынешних. А еще они якобы делают за французов всю грязную работу. Но на деле оказывается, что большая часть приехавших из других стран как раз не работает. Они въезжают либо как беженцы, либо как члены семей. В итоге страну заполонили люди без квалификации и даже без образования. Но безработица отнюдь не заставляет их возвращаться домой. Те иностранцы, у которых все документы оформлены правильно, получают пособие. На него им живется гораздо лучше, чем на родине. Сейчас это пособие составляет 281 евро в месяц на взрослого и 184 евро — на ребенка. Кроме того, иммигранты получают льготную медицинскую страховку. А при рождении ребенка приехавшим из других стран женщинам выплачивается такая же субсидия, как любой француженке.

В целом французское государство тратит на программы интеграции несметные суммы: на образование, профподготовку, жилье, здравоохранение и обеспечение безопасности в среде мигрантов выделяется 36 млрд евро в год.

Однако с годами ситуация практически не меняется: для социальной группы, в которую входят выходцы из бывших колоний сегодня, как и много лет назад, характерно компактное проживание в неблагополучных районах и высокий уровень безработицы. Именно в таких районах осенью 2005 г. вспыхнули массовые беспорядки, выразившиеся в столкновениях с полицией, поджогах машин и магазинов, погромах и мародерстве. Еще более печальные события произошли 7 января 2015 г., когда исламистами была совершена террористическая атака на редакцию сатирического журнала «Шарли Эбдо». А всего через несколько месяцев Францию потрясли новые ужасные и масштабные террористические акты. 13 ноября почти одновременно были совершены несколько атак в столице и ее пригородах: взрывы возле стадиона «Стад де Франс» в Сен-Дени, расстрел посетителей нескольких ресторанов, а также бойня в концертном зале «Батаклан» (где около 100 человек были захвачены в заложники). Группировка «Исламское государство» взяла на себя ответственность за нападения, назвав их «11 сентября по-французски». И наконец, черный день в истории Франции, 14 июля 2016 года, когда 31-летний выходец из Туниса Мохаммед Лауэж-Булель на 19-тонном грузовике врезался в толпу людей в Ницце, наблюдавших на Английской набережной за салютом в честь Дня взятия Бастилии. Тогда 86 человек погибли и более 300 получили ранения. Ответственность за произошедшее и в этот раз взяла на себя террористическая организация «Исламское государство». Эти теракты стали крупнейшими по числу жертв за всю историю Франции и самым масштабным по числу жертв нападением на французские города со времен Второй мировой войны. В стране, всего лишь пятый раз за ее историю, было введено чрезвычайное положение.

Неудивительно, что в многонациональной Франции, пережившей такие страшные трагические события, резко ухудшилось и без того подозрительное отношение к иммигрантам. Как отмечает газета «Le Figaro», в 2016 г. против них высказались 60 % респондентов, опрошенных компанией «Ifop». В то же время, всего 29 % французов считают, что их страна «имеет экономические и финансовые возможности принимать мигрантов», и 27 % — что это может стимулировать экономику. По данным опроса, 71 % высказались за отмену Шенгенского соглашения и введение хотя бы на время пограничного контроля между Францией и другими странами ЕС. Основной причиной опасений французы называют угрозу того, что в страну под видом иммигрантов приедут «потенциальные террористы». «Радужные надежды французов, что иммигранты ассимилируются, рассыпались в прах, — сокрушается независимый журналист Робер Белью. — …По подсчетам, к 2030 году во Франции будет 25 % только мусульман, в общей сложности 40 % иностранцев: рождаемость у французов падает, у гастарбайтеров растет. Крупные города — Париж, Лион, Марсель — окружены этническими гетто, где главные авторитеты — имамы мечетей. В марте 2012 года исламист Мухаммед Мера застрелил в Тулузе сразу 7 человек, включая 3 детей. А на днях в Реймсе избили человека, евшего на улице бутерброд с ветчиной. Иммигрантов оскорбила свинина… Во что превратится наша страна, я не хочу думать».

Самым ярым противником процессов не только нелегальной, но и иммиграции по сути, во Франции является партия «Национальный фронт» во главе с Марин Ле Пен. «Первая проблема, — говорит она, — это то, что границы открыты и практически любой может приехать откуда угодно. В ответственной стране с таким бы не смирились». Ле Пен считает, что «массированная иммиграция легко позволит фундаменталистам пополнять свои ряды». При этом она против перспективы усиления государственного надзора в целях предотвращения новых терактов: «Мы полностью за личную свободу. Свобода важна для всех. Мы не должны ограничивать всех, чтобы поймать некоторых». В то же время лидер «Национального фронта» критикует как слишком слабые антитеррористические меры, предложенные премьер-министром Мануэлем Вальсом. Ведь они, по сути, сводятся к трем пунктам: изоляции джихадистов от других заключенных в тюрьмах, увеличению найма в спецслужбы и предоставлению им больших полномочий для наблюдения за коммуникациями в интернете. Сама же Ле Пен видит выход из «террористического ада» в ограничении иммиграции, строительстве новых тюрем и дополнительном их финансировании. Есть у нее и более радикальные предложения: выйти из Европейского союза и покончить с господством «глобалистской» экономики, которую она обвиняет в «умирании» страны. Однако превыше всего для нее — «остановить иммиграцию». Она считает, что это необходимо не только для того, чтобы обезоружить потенциальную исламистскую угрозу, но для полного оздоровления страны.

Вот только что же делать с миллионами мусульманских мигрантов, у которых уже есть французское гражданство, Ле Пен не говорит. Зато у нее есть ответ, как быть с теми, кто имеет двойное гражданство. «Вы знаете, что 700 000 избирателей, французских алжирцев, недавно голосовали на выборах в Алжире? — сказала она в одном из интервью. — Эти люди должны определиться, кто они на самом деле. Мы не имеем ничего против того, чтобы во Франции жили иностранцы, но им нужно решить самим». Смысл этого высказывания понятен: либо выбирайте Францию, либо уезжайте из страны.

Гораздо более мягкую позицию по отношению к иммигрантам занимал президент Франции Франсуа Олланд. Об этой болезненной для французов проблеме он высказался лишь в середине своего президентского срока — на фоне роста антииммигрантских настроений в стране. Олланд раскритиковал страхи, связанные с иммиграцией, «стремление замкнуться и закрыться в себе, которое все сильнее проявляется во Франции и в странах Евросоюза в целом». А еще справедливо напомнил, что каждый четвертый француз является потомком иммигрантов, и высоко оценил вклад иностранцев в историю и создание современной Франции. Олланд также заявил, что не намерен оставлять «пустым пространство для тех, кто использует страх уничтожения, распада, исчезновения» национальной идентичности. Эти страхи поддерживают те, «кто мечтает об уменьшенной Франции, о Франции раздосадованной и отступающей — словом, о Франции, которая перестанет быть Францией».