Алиса Шпигель - История зеркал. От отражения в воде до космической оптики [litres]

Аристократы заказывают зеркала в роскошных оправах, украшенных драгоценными металлами и камнями. Этот предмет становится показателем богатства: позволить себе такое могли только состоятельные люди и обеспеченные мужчины, желавшие произвести впечатление на своих избранниц эффектным подарком.

Дорогое изделие, подчеркивающее статус владельца и обладающее необычными свойствами, зеркало быстро превращается в один из главных символов средневекового искусства. Впервые оно появляется на страницах рукописных книг в начале XIV века. Женская фигура, воплощающая зодиакальное созвездие Девы, держит в руках зеркало вместе с другим «девичьим» атрибутом — гребнем. Здесь это не только деталь быта, но и символ красоты и самолюбования.

Во второй половине XIV века зеркало становится обязательным «аксессуаром» богини (и планеты) Венеры. Одно из первых таких изображений появляется на фреске конца 1360-х годов работы Гвариенто да Арпо — в Церкви Отшельников в итальянской Падуе. На других средневековых картинах и рисунках Венера неизменно держит в руках то, что символизирует ее обаяние, — например, цветы.

Вскоре зеркало появляется еще у одной неземной красавицы — у богини Луны, отождествляемой с Прозерпиной, хозяйкой царства мертвых. На средневековых фресках она иногда изображалась рогатой: так художники подчеркивали ее языческое происхождение и божественную власть (уже в Библии этот атрибут символизировал мощь, а здесь еще и обозначал определенные фазы ночного светила).

В конце XIV и в XV веке живописцы превращают зеркало в аксессуар привлекательной девушки (мужчина тоже может держать его, но только если собирается подарить своей возлюбленной).

Но человечество, особенно женская половина, продолжало испытывать любопытство к своей внешности. Как можно обойтись без зеркала при создании костюма, прически, а они в те времена были так замысловаты. Тут без взгляда со стороны никак не обойтись.

Так возникла острая потребность направлять легкомысленные создания на путь истинный путем популяризации добродетелей. И сюжеты аллегорий надолго заняли свое место в истории живописи.

Зеркало и женщины — вообще отдельная история. Подобно тому, как красота цветов раскрывается со всех сторон рядом с зеркалами, так и женщина около зеркала — она совсем другая. И дело даже не в том, что зеркальный блеск добавляет очарования и шарма, нет, зеркало и художник выступают в роли психолога, показывая нам то, что спрятано за красивыми глазами, изящным изгибом бровей, капризной улыбкой.

Хорошо известное в быту зеркало в живописи играет довольно парадоксальную и неожиданную роль, отображая различные формы миропонимания в истории культуры. Парадоксальность зеркала проявляется хотя бы в том, что изображение в зеркале всегда на одно измерение меньше, чем мир, который оно отражает. Так, например, мы никогда не видим себя в зеркале такими, как мы есть на самом деле, т. е. объемными, а всегда плоскими. Наоборот же, зеркало в предмете культуры, — это не только удвоение изображения, а расширение пространства картины за счет введения дополнительной плоскости восприятия.

История искусства дает нам очень много различных приемов «расширения», «искривления» визуального пространства с помощью зеркала. В живописи зеркало помещено в предмет картины как средство добиться полноты восприятия за счет искривления, и тем самым и расширения визуального пространства картины.

С зеркалом рисовали и постоянно ухаживающую за собой госпожу Праздность из французского «Романа о Розе» (она открывала герою вход в сад Отдохновенья — в куртуазный мир), и даму, олицетворяющую Сладострастную Жизнь. По контрасту Активная Жизнь изображалась в виде женщины с пряжей, а Созерцательная — в образе монаха или монахини, и человеку предстояло сделать нелегкий выбор из этих трех вариантов.

Легендарная римская художница Марсия, прославившаяся тем, что рисовала почти одних только женщин, использовала зеркало при создании собственного автопортрета. Даже этот поступок в рамках средневековой морали мог трактоваться как признак самовлюбленности.

Неудивительно, что в какой-то момент образы Девы, Венеры, Прозерпины, Сладострастной Жизни, госпожи Праздности и Марсии стали иконографическими моделями для аллегории Тщеславия, известной по многочисленным миниатюрам, фрескам, скульптуре, а позднее и живописи.

Например, в центре знаменитого триптиха фламандского художника Ганса Мемлинга «Суета земная и Божественное спасение» (конец XV века) изображена неприлично обнаженная женщина — Ева, воплощение греха тщеславия и похоти. Окруженная домашними и охотничьими собаками, она держит зеркало, а по бокам от нее нарисованы Смерть и адский демон.

В книжной миниатюре позднего Средневековья олицетворением гордыни, тщеславия и похоти часто становились разряженные аристократы с зеркалом в руке — причем не только женщины, но и мужчины. В умах средневековых людей этот простой предмет буквально оброс «греховными» ассоциациями, и в конце XV века клирики во главе с Джироламо Савонаролой даже сжигали зеркала наряду со светскими книгами и портретами, игральными картами и музыкальными инструментами в ходе борьбы с проявлениями суетной жизни аристократов.

Символическое значение зеркала изменилось, и из аксессуара красивых женщин оно превратилось в атрибут похотливых развратников. Неудивительно, что в позднем Средневековье художники нередко использовали его как визуальную метафору, напоминание о бренности земной красоты: в зеркале, в которое смотрелся персонаж рукописи или зритель, отражался уродливый скелет.

В создании дидактических иллюстраций принимали активное участие многие живописцы. Например, в творчестве ученика Альбрехта Дюрера Ганса Бальдунга Грина (1480–1545) показана скоротечность времени: женщина с зеркалом и клепсидрой в обществе Смерти — весьма частый мотив.

Женщина, подолгу рассматривающая свое изображение в зеркале, добродетельной быть не может, и в итоге за атрибутом женской куртуазности, зеркалом, надолго закрепилось клеймо «пособника распутства». Оно становится атрибутом красивых, но самовлюбленных и порочных женщин.

Воплощением смертных грехов, связанных с красотой, становятся и мифические существа — русалки и сирены, которых тогда часто путали. И те, и другие слыли распутницами и роковыми соблазнительницами, поскольку заманивали моряков своим пением и обнаженной грудью лишь затем, чтобы их корабли разбились о скалы. Они тоже держали в руках зеркала, орудия разврата.

В европейских церквях русалку, любующуюся своим отражением, часто рисовали в бурном потоке под ногами святого Христофора. Необычное существо на сакральном изображении уже в те времена вызывало вопросы.