Валерий Шамбаров - Россия и Запад. Почему мы победим?

После Второй мировой войны германские мемуаристы-генералы увлеченно ухватились за решения мертвого ефрейтора Гитлера. И оказывается, что войну они, ясное дело, выиграли бы! Если бы фюрер: а) не приостановил в августе-сентябре 1941 г. наступление на Москву; б) если бы он разрешил отступить из-под Москвы, а не приказывал держаться до последнего; в) если бы при наступлении в 1942 г. не повернул 4-ю танковую армию на Кавказ; г) если бы разрешил группировке Паулюса прорыв из котла… И так далее, и тому подобное.

Сразу стоит подчеркнуть, что сама по себе «теория роковых ошибок» рассчитана только на дилетантов. И на заштампованного западного обывателя. В войне действуют массы людей, техники, влияет множество непредсказуемых факторов, и обе стороны неизбежно совершают какие-то ошибки. А военное искусство как раз в том и состоит, чтобы заметить промашки противника и воспользоваться ими. Допустим, если бы не «роковые ошибки» советского руководства, то немцы вообще не очутились бы под Москвой и Сталинградом. Но на это как бы не обращается внимания. Вроде очутились-то закономерно, а разбиты по случайности…

Однако с «ошибками» Гитлера дело обстоит еще интереснее! Потому что при более внимательном и профессиональном анализе выясняется — «ефрейтор» принимал более мудрые решения, чем его генералы. Которым без его «ошибок» пришлось бы еще хуже. Не приостанови он наступления на Москву для «зачистки» флангов, не отвлеки часть войск от Сталинграда на Кавказ, немцы подверглись бы мощным фланговым ударам.

Разреши он свободное отступление от Москвы, германскую армию ожидала бы участь наполеоновской — в условиях суровой зимы она бесконтрольно покатилась бы назад, бросая технику, утрачивая порядок и дисциплину, и могла погибнуть. А если бы фюрер позволил Паулюсу идти на прорыв, покинув укрепления развалин и домов, в чистом поле танки, авиация и мороз уничтожили бы группировку в несколько дней. Она не нанесла бы советским войскам таких потерь, как в действительности, не связала на несколько месяцев значительные силы, и эти силы ринулись бы в огромную брешь во фронте, которую немцы еще не успели бы закрыть. Как видим, с «роковыми ошибками» полная неувязка получается.

Что касается советских и германских данных, то, разумеется, наши командиры в донесениях «наверх» частенько подвирали. Как же без этого? И самим отличиться, и подчиненным вернее награды выхлопотать. А глядишь — какие-то средства усиления подбросят. Приукрашивали воспоминания и военачальники. Это тоже закономерно для отставников всех времен и народов. Но и доверять германским данным нет ни малейших оснований. То, что используется авторами мифотворчества, часто оказывается всего лишь пропагандой военного времени, предназначенной для поднятия духа своих граждан и с действительностью близко не лежавшей. Немецкие мемуаристы врали еще и похлеще наших. Например, Манштейн просто выпустил из воспоминаний, будто их и не было, несколько неудачных штурмов Севастополя.

А о своих потерях германские генералы лгали даже в сверхсекретных докладах наверх. В 1943 г. советская разведка преднамеренно передала по радио агенту Леопольду Трепперу (зная, что он арестован и работает «под колпаком») сводку немецких потерь под Сталинградом. Через Гиммлера дошло до Гитлера, и разразился чудовищный скандал — ему докладывали в несколько раз меньшие цифры. Словом, истину-то надо искать «посередине», проверяя, сопоставляя и анализируя данные обеих сторон. А не хватая вместо «подретушированной» правды такое вранье, которое даже «подретушировать» никто не удосужился.

Коснемся «неумения воевать», «бездарности», потерь. Но при этом надо оценить сокрушающую силу вражеского удара. В послевоенные годы по политическим и пропагандистским причинам было внедрено представление о единоборстве Советского Союза и Германии. Точнее, даже не единоборстве — ведь против Германии действовала антигитлеровская коалиция. Прочие европейские страны и народы изображались жертвами Гитлера, чуть ли не сплошь антифашистами. Но реальная картина столкновения была совершенно иной. Отнюдь не «один на один». Гитлер сплотил под своей властью и повел на Россию почти всю Европу!

Вместе с немцами двинулись две румынские, две финские, венгерская, итальянская армии. У Словакии и Хорватии возможности были пожиже, но и они отправили на фронт по две-три дивизии. Из союзников Гитлера только болгарское правительство учло симпатии своего народа к нашей стране. Болгарские войска на восток не посылали, войну Советскому Союзу не объявляли. Зато болгарский царь Борис III не отказался послать свою армию для оккупации Югославии и Греции. А это давало возможность высвободить германские части для действий в России.

Впрочем, когда мы говорим даже о германских частях — в германской форме, с германским вооружением, под германским командованием, следует сделать немаловажную поправку. Они состояли далеко не из одних немцев! Ряд стран и областей были непосредственно присоединены в состав рейха — Австрия, Чехия, часть Польши, Эльзас и Лотарингия. Здешние жители приобрели не только германское гражданство, но и обязанности, их призывали в армию.

В рядах вермахта и СС служило и 500 тыс. поляков. И служили хорошо, нет никаких данных об их ненадежности, о склонности сдаваться в плен, переходах на сторону противника. Примерно столько же служило и чехов. Хотя чешское правительство оказалось менее откровенным, чем польское. Цифры своих солдат под знаменами со свастикой замалчивает. Но известно, что после войны в советском плену насчитали 70 тыс. чехов. Это не считая погибших на фронте, попавших в плен к западным союзникам.

Добросовестно призывались под ружье французы из Эльзаса и Лотарингии. Ну а как же! После разгрома они вдруг оказались в привилегированном положении, им предоставили возможность числить себя германскими гражданами. Ради этого можно было постараться! Но хозяева Европы предоставили возможность выслужиться и другим французам. Когда началась война с Россией, объявили набор добровольцев. Желающих оказалось сколько угодно! Из них создали легион (полк), направленный на восточный фронт. Позже началось формирование французской дивизии СС «Шарлемань». Причем выяснилось — можно было набрать гораздо больше солдат! Но самих немцев насторожил массовый наплыв добровольцев, они поставили ограничения. Аналогичным образом в рядах вермахта и СС служило 15 тыс. норвежцев, 22 тыс. голландцев, 13 тыс. бельгийцев, 7,5 тыс. датчан, 3 тыс. граждан Люксембурга и Лихтенштейна. Три дивизии вермахта были укомплектованы добровольцами из хорватов (это не считая армии марионеточного Хорватского государства).