Джеймс Хоус - Наикратчайшая история Англии

«В Британии, по сути, существовало два средних класса: крупнейший и богатейший, занимающийся коммерцией и финансами в Лондоне и окружающих его графствах, и второй, занятый промышленностью и производством на Севере».

Что же до бедняков с Севера, то они, как и лондонские бедняки, жили в таких ужасных условиях городской нищеты, что буквально теряли в росте.

«Жители, родившиеся в [британских] городах, были ниже ростом, чем сельские… в основном уменьшение среднего роста населения пришлось на городские регионы в 1820–1860 гг.».

Противоречия в Англии были настолько очевидны, что Маркс и Энгельс, жившие в то время в Лондоне, были убеждены в том, что классовая война экономически неизбежна: исследования Энгельсом жизни в Манчестере в 1840-х гг. привели его к выводу о том, что «рабочий класс постепенно превратился в совершенно отдельную от английской буржуазии расу». Но конфликты видели повсюду не только профессиональные революционеры. «Вопрос о положении дел в Англии» обсуждался на всех уровнях. Будущий премьер-министр Бенджамин Дизраэли в своем популярном романе «Сибилла» (1845) писал, что выходом должно стать объединение «двух наций» Англии: бедных и богатых, саксов и нормандцев, Севера и Юга.

Реальность такого разделения стала очевидной в 1848 г. По всей Европе второй год подряд наступил неурожай. Правительства всех стран не смогли справиться с простейшей задачей обеспечить народные массы дешевыми углеводами и столкнулись с революциями. В Англии кризис вновь имел отчетливый характер противостояния Севера и Юга.

Требования чартистов ныне кажутся совершенно разумными и обычно считаются этапом истории национального политического прогресса.

«Цель подателей петиции – убедить парламент принять меры по обеспечению всеобщего избирательного права, голосования посредством баллотировки, ежегодных заседаний парламента, равенства избирательных округов, заработной платы для членов парламента и отмены имущественного ценза».

Это привело бы к значительной потере власти Югом, чего фактически и добивались чартисты: усилившись благодаря Промышленной революции, Север вновь обрел собственный голос – впервые со времен Гражданской войны. У чартистов были союзники в числе лондонской бедноты, но их газета не зря называлась Northern Star – «Северная звезда». Когда их петиция не убедила парламент, чартисты предприняли беспрецедентный шаг, попытавшись учредить альтернативный парламент в столице Севера.

«Самый факт созыва такого парламента свидетельствует о наступлении новой эпохи в мировой истории… два парламента – парламент в Лондоне и парламент в Манчестере…» [35] Цит. по: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения / Изд. 2-е. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1958. – Т. 10.

Достопочтенный Натаниэль Вудард увидел в происходящем угрозу английскому единству (то есть власти Южной Англии над всей Англией) и поспешил на помощь.

Вудард предложил сделать из бунтующего среднего класса Северной Англии настоящих южноанглийских джентльменов посредством образования.

«Нам на юге тяжело понять состояние общества. Раскол не приобретает здесь болезненных и безобразных форм, мораль общества не подорвана. Видя все это на севере, в промышленных районах, южанин содрогается… Мы решительно настроены дать хорошее образование, построенное на принципах англиканской церкви, всем членам среднего класса… необходимо учредить частные школы-интернаты… Наша система крупных частных школ значительно изменит настроения в среднем классе».

Слева: часовня Итонского колледжа (1482) (© jonrobb / 2011 Creative Commons). Справа: часовня Лансингского колледжа (1868) (© Bellminsterboy / 2015 Creative Commons)

Этот подход сработал. С тех пор северная элита отправляла своих сыновей в расположенные почти исключительно к югу от Трента готические копии подлинно древних школ, где их отпрысков воспитывали в как можно более южноанглийском духе.

Вскоре радикалы, подобные ланкаширскому промышленнику Ричарду Кобдену, пришли в отчаяние.

«Промышленники и торговцы, как правило, мечтают о богатстве только для того, чтобы им дозволили простереться у ног феодализма… Мы раболепные, одержимые восторгом перед аристократией люди, которые до сих пор уважают землю не меньше, чем высшее дворянство».

Английской элите вновь удался ее фирменный трюк – привлечение новых людей на том условии, что они обладают деньгами и готовы отказаться от своих прежних обычаев. Спорт, часто изобретаемый с нуля, стал великим объединителем старых и новых школ.

«Контингент специально отобранных людей, воспитанных в телесной строгости, подобной которой ни в одной современной стране не подвергаются правящие классы: холодные ванны, крикет и история Греции и Рима».

В 1863 г. в частной школе Чартерхаус были утверждены правила футбола (именовавшегося в частных школах соккером). Библия крикета – «Уисден» – появилась в следующем году. Правила регби (или раггера), отпочковавшегося от футбола в одноименной школе, были созданы в ресторане «Пэл-Мэл» в 1871 г. Первая книга по лаун-теннису (1874) имела даже второе название на древнегреческом в доказательство того, что этот спорт предназначен не для всех.

Первое издание книги Уолтера Уингфилда «Лаун-теннис». Репринт – Gillmeister: Kulturgeschichte des Tennis. Wilhelm Fink Verlag, München, 1990

Однако за стенами подлинно готических или псевдоготических частных школ англичане перемешивались как никогда ранее – на железнодорожных платформах или в городских универмагах. Требовался совершенно новый дресс-код, чтобы выпускники частных школ могли узнавать друг друга, не вызывая у остальных агрессии и желания их ограбить. Аристократическую одежду выбросили в мусор, и ее сменило скромное, но дорогое платье, которое требовалось менять в нужное время и в нужных местах.

Даже малейшее отклонение от этого неписаного кодекса могло привести к катастрофе. Как-то июльским утром 1881 г. англофил граф Омптеда (его предок возглавлял при Ватерлоо Королевский Германский легион) обнаружил на Пикадилли, что на него пристально смотрят. В замешательстве он поспешил домой и посмотрел в зеркало.